Не доверяй своих дорог

      Толпе ласкателей несметной:

      Они сломают твой чертог,

      Погасят жертвенник заветный.

      Все, духом сильные, – одни

      Толпы нестройной убегают,

      Одни на холмах жгут огни,

      Завесы мрака разрывают.

      Увижу я, как будет погибать

      Вселенная, моя отчизна.

      Я буду одиноко ликовать

      Над бытия ужасной тризной.

      Пусть одинок, но радостен мой век,

      В уничтожение влюбленный.

      Да, я, как ни один великий человек,

      Свидетель гибели вселенной.

      Погибло всё. Палящее светило

      По-прежнему вертит годов круговорот.

      Под холмами тоскливая могила

      О прежнем бытии прекрасном вопиет.

      И черной ночью белый призрак ждет

      Других теней безмолвно и уныло.

      Ты обретешь, белеющая тень,

      Толпы других, утративших былое.

      Минует ночь, проснется долгий день —

      Опять взойдет в своем палящем зное

      Светило дня, светило огневое,

      И будет жечь тоскующую сень.

      К чему бесцельно охранять

      Свои былые вдохновенья?

      Уже на всем – годов печать,

      Седых времен прикосновенье.

      Стихай, заветная печаль,

      Проснулся день, дохнул страданьем.

      Годов седеющая даль

      Покрыта мраком и молчаньем.

      И дале в сердце уходи

      Ты, безнадежное стремленье,

      Не отравляй и не буди

      Меня, былое вдохновенье!

      Они расстались без печали,

      Забыты были счастья дни;

      Но неутешно тосковали

      И снова встретились они.

      Над ними плакал призрак юный

      Уже увядшей красоты;

      И эти жалобные струны

      Будили старые мечты.

      Но были новые свиданья

      Так безмятежно холодны;

      Их не согрел огонь желанья,

      Ни говор плачущей струны.

      Меж ними тайны не лежали,

      Всё было пусто и мертво;

      Они в скитаньи угасали

      И хоронили божество.

      Новый блеск излило небо

      На небесные поля.

      Мраком древнего Эреба

      Преисполнена земля.

      Вознесясь стезею бледной

      В золотое без конца,

      Стану, сын покорно-бедный,

      В осиянности творца.

      Если тайный грешный помысл

      В душу скорбную слетит,

      Лучезарный бога промысл

      Утолит и осенит.

      Вознесусь