Слышишь? Двое говорят,

      Что-то делят меж собою

      Эти двое.

      Тяжко слово, зорок взгляд,

      Видишь? Двое говорят.

      А про них, сорвав покров,

      Двое шепчутся без слов.

      К духу льнет тревожный дух,

      Встречно вспыхивают зори

      В опрозрачившемся взоре

      Этих двух.

      А за гранями души

      Под свирельный глас тиши

      Все стихает, прощено, —

      И в созвучном одеяньи

      В зыбко пламенном слияньи

      Двое празднуют одно.

      Ночью глухой, бессонною,

      Беззащитно молитвы лепеча,

      В жребий чужой влюбленная —

      Я сгораю, как тихая свеча.

      Болью томясь неплодною,

      Среди звезд возлюбя только одну,

      В небо гляжусь холодное,

      На себя принимая всю вину.

      Мукой своей плененная,

      Не могу разлюбить эту мечту…

      Сердце, тоской пронзенное,

      Плачет тихо незримому Христу.

      Созрело чудо, как плод волшебный,

      Как ярый оклик, как взор враждебный.

      Торопит гневно, лучи роняет

      И в темный омут к душе взывает.

      Не зови – не свети!

      Мне даров не снести!

      Я – душа, – я – темна.

      Среди мрака жива.

      Не вноси в мою тьму

      Золотого огня.

      Среди сна – я – ладья,

      Покачнусь – подогнусь —

      Все забыв, уронив…

      Где мне плыть на призыв!

      Рею, лечу,

      Куда хочу —

      То шепчу,

      То молчу…

      Я не знаю неволи Лика и слов,

      Не знаю речи – мне страшен зов,

      Не ведает строя

      Качанье слепое…

      Не зови – не свети,

      Затоплю все дары!

      Среди тьмы – без судьбы

      Я одна – я нема.

      Стихни, грозный призыв оттуда!

      Мне не нужно, не нужно чуда!

      К утру родилось в глуби бездонной

      Море-дитя,

      Очи раскрыло, зрит полусонно

      Вверх на меня.

      В зыбке играет, робко пытая

      Силы свои,

      Тянется к выси; тянется к краю,

      Ловит лучи.

      Рядится в блестки, манит невинно

      Неба лазурь —

      Сердцем не чает скорби пустынной

      Будущих бурь.

      Родичи-горы чутко лелеют

      Утра туман,

      В стройном молчаньи смотрят, как зреет

      Чадо-титан.

      К морю-младенцу низко склоняюсь

      С ясной душой,

      Взмытые влагой камни ласкаю

      Теплой рукой.

      Здесь за холмами, под сенью крестною,

      Воздвигаю я свой шатер.

      Ратовать стану лишь с мглой небесною,

      Отлучась от равнин и гор.

      В склепе дубравном печаль истомная

      Уж