Вера, надежда, резня. Ник Кейв
Читать онлайн книгу.
thor>
О’Хаган безусловно знает, о чем спросить, но главное в этой книге – голос самого Кейва. Говорит австралийский бард так же, как пишет стихи, и свою музыкальную биографию излагает так, что зачитаются и фэны со стажем, и неофиты.
Литературный шедевр на все времена.
«Завет жизни и смерти, ужасающая красота скорби» – центральные темы этой блестящей, отважной книги.
С редкой отвагой Ник Кейв осмысляет невыносимую боль – и двигается дальше.
Страсть, интеллект и остроумие смешиваются в одно длинное размышление о жизни и смерти.
Старые друзья обсуждают вопросы малые и великие, и без тени претенциозности.
Эта книга останется с вами навсегда.
И самые трагичные, и самые вдохновляющие моменты жизни отражены здесь с юмором, откровенностью и здравомыслием.
Изумительное чтение… мы наблюдаем в действии ум одного из самых свободных и оригинальных художников нашего времени.
Мудро, прочувствованно и без оглядки искренне.
Словами не передать, как неожиданно обнаружить такую мудрость и глубину самоанализа у рок-музыканта. По сравнению с «Вера, надежда, резня» прочие рок-мемуары выглядят как мусорные баки, набитые старыми обидами и ветхими анекдотами.
Об авторах
Photograph by Megan Cullen
Ник Кейв пишет и исполняет музыку почти полвека и наиболее известен как лидер группы Nick Cave & Bad Seeds; их последние альбомы «Ghosteen» и «Wild God» отмечены критикой и публикой как, возможно, лучшие работы коллектива. Также он пишет музыку для кино и романы и занимается керамической скульптурой. Веб-сайт «The Red Hand Files» и недавний тур «In Conversation» («В беседе») обеспечили ему более глубокий и непосредственный контакт с поклонниками.
Photograph by Lynette Garland
Шон О’Хаган провел за сорок лет тысячи интервью с известными писателями, художниками и музыкантами и получил за свою журналистскую работу ряд престижных премий. В настоящее время он сотрудничает с газетами Guardian (как фотокритик) и Observer.
1. Прекрасная свобода
Шон О’Хаган. Я удивлен, что ты согласился на это, притом что уже давно не даешь интервью.
Ник Кейв. Ну да, кому нужны интервью? Обычно интервью – это отстой. Правда! Они съедают тебя живьем. Я их ненавижу. Все эти поводы так унизительны: у тебя вышел новый альбом, или нужно разрекламировать новый фильм, или продать книгу. Через некоторое время ты сам устаешь от своей истории. Однажды я вдруг осознал, что бесконечные интервью не приносят мне никакой пользы. Наоборот, они всегда что-то у меня отнимали. Каждый раз надо было восстанавливать силы. Снова искать себя, что ли. Так что лет пять назад я от них просто отказался.
И как ты относишься к этой затее?
Не знаю. Я люблю беседовать. Люблю говорить, общаться с людьми. И у нас с тобой всегда были длинные беседы обо всем сразу, так что, когда ты это предложил, мне стало любопытно – что получится. Посмотрим, а?
Когда мы разговаривали в марте [2020 г. ], у тебя только что отменилось мировое турне из-за пандемии. Должен сказать, настроен ты был на удивление философски.
Это действительно было странное время. Когда разразился ковид и мой менеджер Брайан сказал, что мы не поедем в тур, у меня будто земля ушла из-под ног. Все мы вложили массу труда, готовя концертное исполнение альбома «Ghosteen»: репетировали с десятью бэк-вокалистками и придумали для нашего шоу совершенно уникальное визуальное решение. Неимоверные затраты – физические, интеллектуальные, денежные. Поэтому, когда я узнал, что все это уже точно не состоится, сперва пришел в ужас. Известие поразило меня в самое сердце, потому что я гастролирующий артист. В этом моя сущность.
Я говорю все это очень осторожно, потому что знаю, как были разочарованы фанаты, но, честно признаться, ощущение полного коллапса длилось, ну… около получаса. Помню, как потом стоял в кабинете моего менеджера и несколько виновато думал: «Блин! Я не поеду в тур. Может быть, даже целый год». Внезапно я испытал необычайное облегчение, нахлынула какая-то волна, почти эйфория, но и нечто большее – сумасшедшая энергия.
Может быть, чувство открывшейся перспективы?
Да, реальной перспективы. Звучит смешно, но это была перспектива бездействия. Не возможность что-то сделать, а возможность чего-то не делать. Я вдруг осознал, что могу просто побыть дома со Сьюзи, моей женой, и это уже было замечательно, потому что мы всегда измеряли наши отношения моими отъездами и приездами. Теперь я мог проводить время с детьми или просто сидеть в кресле