Вот в чем заключается дьявольская красота этого метода. Гормональная привязанность – одна из самых сильных. Она сильнее логики, сильнее интуиции, сильнее советов подруг и психологов. Ее собственное тело предает ее разум. Ее организм, ее биохимия кричат ей: "Он – источник жизни! Он – залог твоего хорошего самочувствия! Держись за него!". Даже если ее сознание начнет что-то подозревать, если красные флажки станут размером с транспаранты, ее тело будет тянуть ее обратно ко мне, к источнику привычного кайфа.

      Я превращаю ее организм в своего союзника против ее же сознания. Я становлюсь для нее буквально воздухом, необходимым для хорошего самочувствия. Лишить ее моего присутствия – все равно что перекрыть ей кислород. Осознание этого дает мне невероятную власть. Теперь она готова. Готова к тому, чтобы я начал медленно менять правила игры, зная, что биохимические цепи будут держать ее крепче любых обещаний или угроз. Она – моя. Не потому, что она меня любит, а потому что ее мозг запрограммирован нуждаться во мне. И это, поверьте, гораздо надежнее.

      А теперь переходим к десерту. К той самой вишенке на торте иллюзии, которая превращает простое очарование в нечто… сакральное в ее глазах.

      Маска Мученика: Ранняя "Уязвимость" как Ключ к Ее Сердцу.

      Это момент, когда я снимаю одну маску – сияющего рыцаря – лишь для того, чтобы надеть другую, еще более соблазнительную для женской натуры: маску трагического героя, непонятого страдальца, нуждающегося в спасении. И как же они на это ведутся! Это просто… предсказуемо до смешного.

      Моя цель здесь – тонкая, как паутина, но крепкая, как стальной трос: быстро создать иллюзию глубины и доверия, но не через реальное узнавание (боже упаси!), а через вызывание ее сочувствия и активацию ее извечного, почти рефлекторного желания "спасти" или "исцелить" меня. Я должен предстать перед ней не просто завоевателем, но и раненым воином, чью душу может залечить только она.

      Как я это делаю? О, это требует актерского мастерства, но результат окупает все усилия. Я выбираю момент – обычно после пика "любовной бомбардировки", когда она уже пьяна от моего внимания и идеализации. В атмосфере кажущейся близости, возможно, при свечах или под звездами (дешевая романтика всегда усиливает эффект), я как бы невзначай становлюсь задумчивым, печальным. И потом, с тщательно отрепетированной запинкой, я "доверяю" ей свою "боль".

      Это может быть что угодно, главное – чтобы било по эмоциям:

      История о тяжелом детстве: Классика жанра. Холодные родители, недостаток любви, возможно, даже намек на какое-то насилие (эмоциональное, конечно, физическое – это