Алла Королёва

      НОВОЕ СОЛНЦЕ

      С-с-с-ш-ш-ш-ш…

      У-у-у-о-о-о-о…

      А-ы-а-ы-а-ы-а-ы…

      Ц-ц-ц-х-х-х…

      Снег, начиная искриться под большими оленьими копытами, уходил блестящим полем далеко за горизонт. На протяжении многих лет, каждое утро олень появлялся здесь, на самом высоком снежном склоне посреди ледяной пустыни, чтобы встретиться с новым рассветом тундры. Зовя молодые лучики к себе, он игрался с ними, ловко запутывая в ветвистых рогах, и они отвечали ему тем же, переливаясь серебром на оленьих боках и спине.

      «Эй! Эге-ге-ге-гей! Давай умчимся вдаль, олень! Я устелю нам путь звёздами, каких нет даже там! – показала пустыня наверх, позёвывая ото сна. – Нет. Сегодня будем осторожны. Сегодня буря споёт свою песню … – отвечал олень. – Пустыня, разве ты не видишь неба? Посмотри, какое оно сейчас: чистая льдинка, синее море, глубокая прорубь. – Брось ты, что нам до какого-то неба? Мы хозяева земли. Ты – моё украшение, а я – твоя жизнь! Ха-ха-ха! – Нет, сегодня день неба. Готовь свои снега, пустыня, да хорошенько! Прощай!»

      Гордо вскинув копытами, умчался олень, оставив пустыню в раздумье. Никогда ещё не было ей так грустно. «Сегодня день неба… буря… готовь снега… Но он не прав! Ведь хозяйка снегов – я, а буря – лишь танец снега. Значит, сегодня мой день, и вчера был мой, и завтра, и послезавтра, и всегда – только мой день. Мой! Мой! – негодовала ледяная красавица, не заметив внезапно опустившейся темноты. – Как, уже и ночь? Что за бесцеремонность, ума не приложу – укладываясь спать, буркнула она. – Лишили удовольствия попрощаться с нынешним днём…»

      Вскоре побежала позёмка. Белые холодные барханы тихо двинулись с мест. «Что это? – встревожилась пустыня. – Не поняла… Снега мои, снега, куда вы торопитесь, кто вас гонит? – Это я-а-а-а-о-о-о-у-у! Фр-р-р-р-угу! – вдруг зычно отозвался ветер. – Не признала? Эх-хе-хе-хе-эх-кхы-кхы-апчхи-р-р! Ну что же, пустынюшка-подружка, ответь-ка, будь добра: кто из нас хозяин, а?»

      Дунул он что есть мочи и многие снежные кучи враз исчезли. Вихри принялись старательно бороздить необъятные пространства, развеивая по ветру всякую преграду. Сквозь страшный вой, свист, грохот доносился едва различимый стон: «Олень! Олень… Помоги… Где же ты?… Пожалуйста…» Очередной порыв ветра заставил голос умолкнуть, утопив несчастную в собственном