Дети всех благородных семейств города вынуждены были учиться у немца-каторжанина. Державин терпеть не мог учителя и называл его садистом и неучем: «Сей наставник, кроме того, что нравов развращенных, жесток, наказывал своих учеников самыми мучительными штрафами, о коих разсказывать здесь было бы отвратительно, был сам невежда, не знал даже грамматических правил, а для того и упражнял только детей твержением наизусть вокабол и разговоров, и списыванием оных, его Розы рукою прекрасно однако писанных. Чрез несколько лет, посредством таковаго учения, разумел уже здесь упомянутый питомец по-немецки читать, писать и говорить».

      Каким-то чудом Державин все-таки научился говорить, читать и писать по-немецки, что в то время было очень важным знанием – Россия еще не достигла эпохи французских контактов и не погрузилась в галломанию. Немецкий был главным языком образованных людей.

      Рисование Державин освоил еще лучше. Правда, занятия были весьма своеобразны – в духе фальшивомонетчика Розе: «Но как не имел не токмо учителей, но и хороших рисунков, то довольствовался изображением богатырей, каковые деревянной печати в Москве на Спасском мосту продаются, раскрашивая их чернилами, простою и жженою вохрою, так что все стены его комнаты были оными убиты и уклеены» (Я. Грот).

      Любовь к копированию богатырей и лубочных сюжетов сохранилась у Державина и позднее.

      В «пашпорте», выданном Державину после экзамена, было рекомендовано: «Впредь, ежели время и случай допустят, желает оный отец их по своим же книгам обучать арифметике и прочим наукам».

      Однако «оный отец» уже не мог обучать своего сына наукам, потому что скончался в 1754 году, когда Гавриилу Державину исполнилось всего 11 лет. Он только что окончил школу Розе и в гимназию поступил уже после смерти отца.

      Стоит упомянуть еще об одном весьма полезном занятии, которое Державин освоил в школе предприимчивого немца и которое впоследствии сыграло в его карьере не последнюю роль. В противном случае шансов пробиться у него не было бы вовсе.

      Розе был не только фальшивомонетчиком, он нередко подделывал подписи и почерки. Талант каллиграфии и копирования передался его ученикам, и особенно – прилежному Державину. Когда значительно позднее Державин уже служил солдатом, посетивший войска граф И.И. Шувалов обратил внимание на поразительного юношу, мастерски писавшего письма, а также точно копировавшего контурные карты, и, решив такими провинциальными талантами не разбрасываться, выписал его в Петербург, где Державин какое-то время безрадостно стоял часовым под дождем и снегом возле Михайловского замка и лишь потом попал на непыльную работу в канцелярию. Каллиграфия и рисование пером в канцелярии имели большое значение, и Державин оказался на хорошем счету. Познание в немецком его старичок-начальник тоже оценил: нередко он просил подчиненного почитать ему что-то из немецких стихов и под убаюкивающие строки засыпал.