Финиковая баня. Александр Георгиевич Шишов
Читать онлайн книгу.
палец. – Наука. Почти что системный анализ, а это, считай, уже философия.
– Я тоже читал этот список, – оживился Манюня (двухметровый студент-баскетболист Сергей Коцюба), – там написано, что в комплект постели входит ещё и матрац, а его нам тоже не поменяли, хоть в реальности он и существует. Так что, с тебя целый пирожок. И это тоже логика, но не математическая, а железная.
С ловкостью иллюзиониста Манюня двумя пальцами подхватил с моей тарелки глянцевое, поблескивающее жирком на румяной корочке мясо-мучное нежное и беззащитное печёное изделие и, как двухочковый бросок сверху в корзину, резко отправил его в быстро разверзшийся и тут же захлопнувшийся огромный рот.
Мне показалось, что он даже не прожевал, но тем не менее его лицо умиротворенно констатировало, что результат умозаключения был безошибочен, а проглоченная компенсация вкусна и приятна.
– Да, с вами не соскучишься, – констатировал я и быстро забрал с тарелки оставшуюся половинку пирожка, к которой уже тянулся Шура, явно задумав очередную, на этот раз неформальную, логику на тему объедания моего честно выигранного пари.
Наконец, появился Мишка Костецкий, он же Миха, с подносом, на котором правильной горкой, похожей на микропирамиду Хеопса, высились свежие слоёные пирожочки. У подножия пирамиды мутными жрецами, охраняющими храмовые тайны, выстроились ряды граненых стаканов с дымящимся бульоном.
Поставив поднос на стол, Миха возмущенно, с утрированно приблатнённым присвистом сквозь зубы, процедил:
– Ну сколько можно, пацаны? Бросили меня в очереди, хоть бы кто-то помог. Зову их зову. А чего вы ржёте?
– Тут по-братски поделили выигрыш, – пояснил Профессор.
– А мне? – возмущенно спросил Миха. – Мне хоть что-то досталось?
– Не волнуйся, – успокоил его Профессор, – ни тебе, ни мне ничего не досталось, и, кстати, Шуре тоже.
– Вот тут ошибочка вышла, – сказал Шура, – не люблю ходить в обделённых. Ваше здоровье.
Подхватив стакан с моим бульоном, он сделал большой глоток. Лучше бы он этого не делал. Я физически почувствовал, как обжигающая жидкость, пройдясь когтями дикого кота по нежному нёбу, огненной лавой влилась в пищевод и, не дойдя до желудка, остановилась раскаленным сгустком на уровне груди. На Шуру было больно смотреть. Он хватал ртом воздух, глаза повылазили из орбит, а инстинктивное растирание груди и раздирание куртки не возымело никакого результата.
– Попей холодной водички, сынок, – спокойно посоветовал мужчина из-за соседнего столика, наблюдавший за нашими шалостями.
Через пять минут Шура вернулся из туалета мокрый, хмурый, но живой с широко раскрытым для лучшего теплообмена ртом, из которого доносилось тяжелое дыхание вперемежку с порыкиванием, посапыванием и похрипованием.
– Ты бульончик ещё будешь? – услужливо, с ехидной улыбочкой спросил Миха.
Шуру перекосило, он ненавидяще зыркнул на Миху, что-то попытался сказать, но утробный короткий рык был единственным членораздельным