В этот раз Ронар очень придирчиво выбирал наряд. Разумеется, прежде всего его интересовало состояние девы, однако подсознательно он желал произвести на нее впечатление. Поэтому предпочтение было отдано глубокому синему с золотым позументом. Этот цвет подчеркивал его смуглую кожу, а модный покрой мог скрыть любые изъяны фигуры, если бы таковые имелись.

      Но фигура у Ронара была идеальной.

      И сейчас, оглядывая себя в зеркале, он не без удовольствия отметил и ширину плеч, и гордую фамильную осанку. Кипенно-белая рубашка, расшитый золотом кушак на талии, брюки, облегавшие стройные ноги. Изящные туфли. Размера достаточного, чтобы можно было составить должное представление о других его немаловажных достоинствах.

      «Совсем как дед, – не без удовольствия подумал Ронар про себя. – Клянусь его рогами».

      Однако тут же мысленно сплюнул, осознав, что даже сейчас себя с ним сравнивает. Пригляделся к своему отражению еще раз, провел ладонью по идеально гладко выбритому лицу и обернулся к камердинеру, державшему в руках короткий дублет, расшитый золотой канителью и стеклярусом.

      Просунул руки в рукава, поправил борта и повернулся вполоборота.

      Что ж, он был неотразим.

      Лакард, стоявший рядом, подал ему флакон парфюма с граненой хрустальной пробкой. Последний штрих. Теперь он был готов.

      – Мессир, – забежал вперед Лакард, глядя на него со смесью восхищения и озабоченности.

      Ронар вскинул бровь и остановился.

      – Что?

      – Мессир, прошу вас, будьте осторожны.

      Это был оскорбительный намек! Камердинеру достался испепеляющий взгляд, который тот выдержал, не опуская глаз. На пару секунд повисла многозначительная пауза. И если бы сейчас камердинер хоть один раз вспомнил бы «мессира Дерриза»!!! Но Лакард благоразумно промолчал.

      Наконец Ронар проговорил:

      – Я постараюсь. – И вышел из комнаты.

      А дальше, шествуя по коридорам своего замка, он поневоле пришел к выводу, что кое в чем старый верный камердинер прав. Дева сейчас взволнована, и надо быть осторожнее. Вовсе не потому, что можно схлопотать новые разрушения и еще один неплохой разряд молнии. А просто…

      Его неотразимая внешность может оказать шокирующее воздействие на ее нежную психику. Но чем ближе он подходил к тем покоям, в которые попаданку поместил заботливый Лакард, тем мысли об осторожности становились более расплывчатыми.

      Но вот он дошел.

      К двери Ронар подобрался на цыпочках и замер, прислушиваясь. В комнате было тихо, только иногда раздавались шуршание и шелест. И даже в какой-то момент ему послышалось приглушенное пение. Дракон сразу сделал стойку.

      Разумеется, у него