Шутник – сатана с ним играть не стал,

      совет «Фаусту» дельный дал:

      «Обет если – б кровью ты подписал!

      вернул бы тебе «пьедестал»,

      Главу очертя, поэт подписал,

      сердца постук зажал.

      Бесовский план побега внимал,

      и перстень с ядом забрал.

      «Тебе судьба – поехать в Париж,

      Дюма будешь дело вершить.

      Марии родного сына приблизь, —

      по любви рождён, – так и быть!»

      Историю Пушкин в стихах описал,

      как будто сон оживил.

      Себе судьбу будто он начертал

      и «Фауста» тень осветил.

      Удивлялся Пушкин таким словам,

      удивился завтра делам.

      С утра его вызвал к себе Бенкендорф,

      Николай начал разговор!

      – «Решено, Александр Сергеич, Мы

      в Париж посылаем тебя,

      Секретно, чтоб службу там нёс ты

      Царя и Россию любя.

      Пошлют тебя учиться у Витте, —

      Учись, – это верный шпион!

      В Одессе служил, – его не судите, —

      Свой долг там выполнил он»…

      За дело взялся, камергером стал,

      советником у царя.

      Николай частенько его наставлял:

      «В Париже служи не зря:

      Старайся, как дома, предателей знать,

      средь русских, французов их выявлять,

      Не мало шпионов в России опять

      их всех нужно нам наказать.

      Намедни мне весть принесли в кабинет:

      Дантес, мой охранник, опасен.

      Мы знаем, тебе он не друг, и семье.

      К дуэли призвать ты согласен.

      Поручим его устранить тебе,

      стреляешь, – знаю, – метко.

      Известен в дуэлях вояка уже,

      щадил визави нередко»…

      Послушал Пушкин шёпот души-

      Ему – ли стать палачом?

      Дело одно – защита семьи,

      расправа с ним ни при чём.

      «Подчинись!», – сатана ему шептал,

      и всё состоится тебе.

      Крутился у Пушкина жизни финал,

      свернуть невозможно уже.

      Он симулировал свою смерть

      от дуэльных ран- повреждений.

      Благо в руках был яд, и пример, —

      царя прежнего отрешенье.

      «Прощаясь» с близкими, он просил

      Жуковского перстень вручить

      Марие, которую в тайне любил.

      Не мог он Одессу забыть.

      Узнал, у кого сын живёт её

      Наперсница, тётка ей всё же.

      Пусть будет он с ним и не утаён.

      Большой, на неё похожий.

      Ему жизни радость и счастья дай Боже!..

      Cмело Пушкин принял свой яд,

      Для виду пиявками обложен.

      Угас, словно бросился в Ад.

      Он погрузился в сон. Не может

      увидеть близких своих,

      Услышать последние крики их, —

      ничто его сон не тревожит.

      Очнулся он на третий день.

      Темно, ощупал гроб.

      Толкнул коленом, слышит топот:

      Пришли, –