Ты обойден наградой? Позабудь.

      Дни вереницей мчатся? Позабудь.

      Небрежен Ветер: в вечной Книге Жизни

      Мог и не той страницей шевельнуть…

      Что там, за ветхой занавеской Тьмы

      В гаданиях запутались умы.

      Когда же с треском рухнет занавеска,

      Увидим все, как ошибались мы.

      Мир я сравнил бы с шахматной доской:

      То день, то ночь… А пешки? – мы с тобой.

      Подвигают, притиснут – и побили.

      И в темный ящик сунут на покой.

      Мир с пегой клячей можно бы сравнить,

      А этот всадник, – кем он может быть?

      «Ни в день, ни в ночь, – он ни во что не верит!»

      – А где же силы он берет, чтоб жить?

      Умчалась Юность – беглая весна —

      К подземным царствам в ореоле сна,

      Как чудо-птица, с ласковым коварством,

      Вилась, сияла здесь – и не видна…

      Мечтанья прах! Им места в мире нет.

      А если б даже сбылся юный бред?

      Что, если б выпал снег в пустыне знойной?

      Час или два лучей – и снега нет!

      «Мир громоздит такие горы зол!

      Их вечный гнет над сердцем так тяжел!»

      Но если б ты разрыл их! Сколько чудных,

      Сияющих алмазов ты б нашел!

      Проходит жизнь – летучий караван.

      Привал недолог… Полон ли стакан?

      Красавица, ко мне! Опустит полог

      Над сонным счастьем дремлющий туман.

      В одном соблазне юном – чувствуй все!

      В одном напеве струнном – слушай все!

      Не уходи в темнеющие дали:

      Живи в короткой яркой полосе.

      Добро и зло враждуют: мир в огне.

      А что же небо? Небо – в стороне.

      Проклятия и яростные гимны

      Не долетают к синей вышине.

      На блестку дней, зажатую в руке,

      Не купишь Тайны где-то вдалеке.

      А тут – и ложь на волосок от Правды,

      И жизнь твоя – сама на волоске.

      Мгновеньями Он виден, чаще скрыт.

      За нашей жизнью пристально следит.

      Бог нашей драмой коротает вечность!

      Сам сочиняет, ставит и глядит.

      Хотя стройнее тополя мой стан,

      Хотя и щеки – огненный тюльпан,

      Но для чего художник своенравный

      Ввел тень мою в свой пестрый балаган?

      Подвижники изнемогли от дум.

      А тайны те же сушат мудрый ум.

      Нам, неучам, – сок винограда свежий,

      А им, великим, – высохший изюм!

      Что мне блаженства райские – «потом»?

      Прошу сейчас, наличными, вином…

      В кредит – не верю! И на что мне Слава:

      Под самым ухом – барабанный гром?!

      Вино не только друг. Вино – мудрец:

      С ним разнотолкам, ересям – конец!

      Вино – алхимик: превращает разом

      В пыль золотую жизненный свинец.

      Как перед светлым, царственным вождем,

      Как перед алым, огненным мечом —

      Теней и страхов черная зараза —

      Орда врагов, бежит перед вином!

      Вина! – Другого я и не прошу.

      Любви! – Другого я и не прошу.

      «А небеса дадут тебе прощенье?»

      Не предлагают, – я и не прошу.

      Ты опьянел – и радуйся, Хайям!

      Ты победил – и радуйся. Хайям!

      Придет Ничто – прикончит эти бредни…

      Еще ты жив – и радуйся, Хайям.

      В словах Корана многое умно,

      Но учит той же мудрости вино.

      На каждом кубке – жизненная пропись:

      «Прильни устами – и увидишь дно!»

      Я у вина – что ива у ручья:

      Поит мой корень пенная струя.

      Так Бог судил! О чем-нибудь он думал?

      И брось я пить, –