Они проскакали несколько миль, прежде чем Ренна остановила кобылу. Арлен увидел, что она отстала, и развернул Сумеречного Плясуна.

      – Ступай, – произнесла Ренна.

      – Что?

      – Поохоться на что-нибудь. Еще не рассвело, а тебе, чтобы взбодриться, мало воздушной магии. Не время для церемоний.

      Арлен склонил голову набок, изучая Ренну, и слабо улыбнулся на привычный манер.

      Ренна осталась невозмутима. Она указала в сторону от дороги вестников, на равнины:

      – Иди.

      Он кивнул и направил Сумеречного Плясуна прочь с дороги, в траву. Ренна дождалась, когда он скроется из виду, после чего повернула Заруку и помчалась обратно тем путем, каким они прибыли.

      Время поджимало, но Ренне много и не надо. Лесной демон, которого она приметила минутами раньше, еще хоронился за толстым деревом, чей ствол и спрятал его от меченых глаз Арлена.

      Она подогнала Заруку к дереву и понудила лягаться; меченые копыта разили демона, как молнии, тот завертелся юлой и рухнул на землю.

      Ренна легко соскочила с лошади, извлекла нож Харла.

      «Арлен суров к себе».

      Демон извивался, когда она приступила к нему. Его магия уже залечивала раны. Через считаные секунды он сможет напасть вновь, но у подземника не осталось секунд. Броня лесного демона – толстая грубая шкура в узлах и наростах поверх выступающих тяжелых костных пластин. Участки между последними – самые уязвимые. Ренна ударила, развела грудные пластины и вырезала сердце до того, как оно перестало трепыхаться.

      «Он бы продолжил лечить людей, пока не умер бы сам. Постоянно рвешься отдать за кого-то жизнь, Арлен Тюк. За многие годы ты в этом не изменился».

      Казалось, Арлен досадовал, не будучи в силах найти на убой достаточно крупного демона, и никакое бремя не было для него чрезмерным. Он будет искать, пока не отыщет, стремясь принять смерть по-красийски.

      Ренна впилась зубами в сердце демона. Оно воняло и горчило, скользкое от черного ихора, липкое и жесткое. Оно лопнуло, когда ее зубы сомкнулись, и рот наполнился жидкостью еще более мерзкой. Ренна считала, что хуже вкуса не бывает, пока не срыгнула и желчь не затопила полупережеванное сердце демона, не хлынула в ноздри. Отчаянно захотелось выплюнуть жуткую смесь и опорожнить желудок, но, вместо этого, она стиснула зубы.

      «Арлен не может найти здесь смерть, он будет искать ее в Недрах, и я не пущу его одного. Я обещала быть с ним и не превращаться в обузу».

      Ренна глотнула и дала волю слезам. Она приняла тошноту, объезжая ее, как объезжала Заруку – забыв обо всем на свете и сдерживаясь, пока желудок наконец не унялся. Тогда она откусила еще.

      Когда