Как отравили Булгакова. Яд для гения. Геннадий Смолин
Читать онлайн книгу.
погорячился. Безусловно, вы научный работник, естествоиспытатель. В ваших сферах люди должны пользоваться полной свободой творчества, исследований – в этом я всецело на вашей стороне.
Он умолк и цепким взглядом осмотрел мой кабинет, как будто оценивая обстановку и желая понять: кто я такой на самом деле.
– Я позволю напомнить вам, что есть люди, – Гаральд показал глазами вверх, – люди, которые не поступятся своими принципами. И поверьте мне, они не погнушаются никакими средствами, чтобы убедить вас не впутываться в дела, которые вас абсолютно не касаются.
Люстерник шагнул к дверям, но снова обернулся:
– Именно так, дорогой мой. Именно так… Кстати, как поживает ваша матушка? Надеюсь, она в добром здравии? Слухами земля полнится – все-таки она прекрасная женщина!
Он вновь замолчал.
– Уважаемый, – Гаральд Яковлевич внимательно посмотрел мне в глаза, – говорят, что люди, погрязшие в грехах и пороках, доживают до глубокой старости. А такие добродетельные мужи, вроде вас, зачастую умирают во цвете лет… Как это верно и как грустно, правда? Мои наилучшие пожелания фрау из Германии. Весьма достойная женщина. Однако мне пора…
И Люстерник стал собираться, оставив после себя больше вопросов, чем ответов.
– Погодите, я вас провожу, – запоздало крикнул я и стал надевать ботинки.
До метро ВДНХ мы дошли в полном молчании.
– Знаете, мой друг, постоянно путаюсь: то ли я в Париже, в подземке, то ли в Москве.
– Ну как же, Гаральд Яковлевич, а клошары?
– Ах да, клошары! – кивнул он. – Конечно же, клошары! (это было в 80-х годах, а нищих и бездомных в СССР не было; это позже появились бомжи).
– Дорогой мой, ваше произношение меня поразило. Ну очень по-французски. Откуда у вас это?
– Да так получилось – может, случайное совпадение?
– Нет, милый мой! – в голосе Гаральда Яковлевича появились железные нотки. – Сдается мне, что вы работаете, милсдарь, одновременно на двух президентов, Миттерана и на Горбачева!
– Да что вы, Гаральд Яковлевич! С какой стати такое обвинение?
– Есть такое понятие, как двойной агент. Вы меня не переубедите в обратном. Чтобы так верно произнести слово, надо родиться и вырасти на земле Франции…
Так мы с ним и расстались. Как мне показалось, навсегда…
Стараясь не думать о визите Люстерника, я снова принялся перебирать бумаги Булгакова и листать свои дневники.
А теперь последуем совету австрийского драматурга позапрошлого века Ф. Грильпарцера, который утверждал, что нельзя понять великих, не изучив темных личностей с ними рядом.
Поначалу проанализируем трагедию мастера с точки зрения архивных документов, писем, дневниковых записей тех персонажей, которые были подле Булгакова в течение шести месяцев его смертельной болезни, за которой последовала гибель, кремация и погребение праха великого писателя.
Булгаков как пациент
Москва, 27