Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман!. Ричард Филлипс Фейнман
Читать онлайн книгу.
дочь миссис Эйзенхарт и ее однокашник, и нас представили друг другу. Вся идея этого «хе-хе-хе» сводилась к следующему: миссис Эйзенхарт вовсе не собиралась со мной разговаривать, ей нужно было, чтобы я стоял рядом, когда подойдут дочь с приятелем, чтобы им было с кем побеседовать. Вот так там все было устроено. К тому времени я уже знал, как вести себя, услышав «хе-хе-хе-хе-хе». Я не спрашивал: «Что вы хотите сказать этим вашим „хе-хе-хе-хе-хе“?» – понимая, что «хе-хе-хе» означает «промах» и что мне лучше его исправить.
Каждый вечер мы облачались перед ужином в ученые мантии. В первый раз меня это перепугало до смерти, поскольку я терпеть не мог формальностей. Однако вскоре я понял, до чего это удобная штука – мантия. Человек, только что игравший в теннис, мог влететь в свою комнату, схватить мантию и набросить ее на себя. Ни переодеваться, ни душ принимать не нужно. Так что под мантией могли скрываться голые руки, майки, все, что угодно. Более того, существовало правило, согласно которому хоть как-то чистить мантии ни в коем случае не следовало, и потому вы с легкостью отличали первокурсника и от второкурсника, и от третьекурсника – а дальше шли уже полные замарашки! Ни чистить, ни латать мантию не полагалось, так что на первом году люди ходили в мантиях относительно чистых, а на третьем с плеч их свисало что-то вроде изодранного мешка.
Итак, попав в Принстон, я отправился тем же воскресным вечером на чаепитие, а затем, возвратившись в колледж, надел мантию и поужинал. В понедельник же я собирался первым делом пойти посмотреть на циклотрон.
Когда я еще учился в МТИ, там построили новый циклотрон – заглядение, да и только! Сам он занимал одно помещение, а управляли им из другого. Полное торжество инженерной мысли. Упрятанные в кабелепроводы провода шли к нему под полом из зала управления, в котором стоял большой пульт с кнопками и шкалами измерительных приборов. Позолоченный циклотрон, я бы сказал.
Я уже прочитал о циклотронных экспериментах кучу статей, но лишь немногие из них были написаны в МТИ. Может быть, думал я, там еще только начинают. Зато в Корнелле, Беркли и, прежде всего, в Принстоне получили массу результатов. Поэтому мне действительно хотелось, просто не терпелось, увидеть ПРИНСТОНСКИЙ ЦИКЛОТРОН. Та еще, наверное, штука.
И в понедельник я первым делом направился в здание физического института и спросил:
– Где находится циклотрон, в каком здании?
– Да тут, в подвале, – вон та дверь в конце вестибюля. В подвале? Здание-то старое. В его подвале и места для циклотрона найтись не могло. Я прошел в конец вестибюля и через десять секунд понял, почему Принстон – самое подходящее для меня место, лучшее, в каком я мог бы учиться. Весь этот зал был опутан проводами! Прямо на них висели какие-то переключатели, из клапанов сочилась используемая для охлаждения вода, народу не протолкнуться – и все это открыто для доступа. Повсюду стояли столы с наваленными на них приборами и инструментами; вы такого жуткого беспорядка и не видели никогда. Весь циклотрон занимал всего одно помещение, и хаос в нем царил полный и абсолютный!
Все это напомнило мне мою домашнюю лабораторию.