Эссе. Ральф Уолдо Эмерсон
Читать онлайн книгу.
тоже не совсем бессмертен: лист, упавший ему на спину, когда он купался в крови дракона, оставил там смертное пятно. Видимо, всё устроено так. Словно в любую «красивую вольность» фантазии человека, решившего побезумствовать в мире поэзии и освободиться от старых законов, всё равно незаметно прокрадывается это мстительное условие, этот «откат», говорящий, что закон неотменим, что в природе нельзя ничего получить даром, всё приобретается за плату.
Такова древняя доктрина о Немезиде, которая смотрит за вселенной и не даёт безнаказанно совершать зло. Говорили, что Эринии сопровождают Правосудие и если бы солнце сбилось с пути, они наказали бы и его. Поэты рассказывали о некой «тайной связи» каменных стен, железных мечей и кожаных ремней с обидами, нанесёнными владельцам: пояс, который Гектору подарил Аякс, волочил героя за колесницей Ахилла; меч, который Гектор подарил Аяксу, стал тем клинком, на острие которого Аякс пал. Также они описывали, как на Тасосе был поставлен памятник победителю состязаний по имени Феаген; один из его завистников, приходя ночью, пытался опрокинуть статую, ударяя её снова и снова, пока та не рухнула и не раздавила насмерть самого злобного завистника.
В этом голосе притч действительно звучит божественное. Он исходит из глубины мысли, а не из волевого замысла писателя. Лучшее в каждом авторе – то, что не лично его, а идёт из природной сути, а не из избыточных выдумок. То, что, возможно, не сразу обнаружишь, изучая одного творца, но поймёшь, рассмотрев многих, – это и есть общая душа их всех. Мне интересен не столько Фидий, сколько «человек эллинского мира» той ранней эпохи. Хотя для удобства истории мы говорим о Фидии, но при глубоком анализе его имя и личность лишь затрудняют путь к высшей критике. Надо видеть, к чему человек «в целом» тянулся в эту пору, и как вмешивалась воля Фидия, Данте, Шекспира, через которых род людской тогда воплощал свои стремления.
Ещё сильнее эта мысль выражена в пословицах всех народов, которые всегда были «литературой разума» – абсолютной истиной без оговорок. Пословицы, как священные писания каждого народа, – святилища наших интуиций. То, что мир, прикованный к видимым формам, не позволит сказать напрямую, – он без возражений разрешит сказать пословицей. И этот «закон всех законов», отвергаемый с кафедры и в сенате, ежечасно провозглашается на рынках и в мастерских в виде туч пословиц, столь же верных и вездесущих, как птицы и мухи.
«Всё двоится, одно против другого.» – «Око за око», «Зуб за зуб», «Кровь за кровь», «Мера за меру», «Любовь за любовь», «Дай – и тебе дадут», «Тот, кто поит других, сам напьётся», «Что ты хочешь, Бог спрашивает: заплати и возьми», «Не рискнёшь – не выиграешь», «Ты получишь ровно столько, сколько сделал», «Кто не работает – пусть не ест», «Сидел на грехе – получай вдвойне», «Проклятия возвращаются на голову того, кто их произносит», «Если ты накинул цепь на шею раба, то другой конец цепи пристегнулся к твоей шее», «Дурной