Анита тихо запела старинную французскую колыбельную, вспоминая детство в замке Эвра. Из памяти самой Анны Болейн.Голос её был мягким, убаюкивающим. Под мерное дыхание дочери её собственные веки стали тяжелыми.

      Она не заметила, как сон окончательно сморил её.

      Дверь детской комнаты чуть слышно скрипнула, и в полумраке появился Генрих VIII.

      Он вошёл медленно, словно сам не осознавал, зачем пришёл сюда. Сегодня он ждал Анну в её покоях, но она так и не пришла. Слуги сказали, что она, вероятно, отдыхает, и он, раздражённый, ушёл. Но почему-то ноги сами привели его сюда.

      Зрелище перед ним его поразило.

      Анна, свернувшись калачиком, мирно спала рядом с Елизаветой. Её лицо было спокойным, таким, каким он его давно не видел.

      Генрих шагнул ближе.

      Елизавета вдруг негромко вздохнула во сне, и рука Анны сразу же мягко легла на её спину, защищая и согревая.

      Генрих почувствовал необъяснимый укол в груди.

      Он уже почти не видел в Анне ту женщину, в которую когда-то был безумно влюблён. Теперь между ними были лишь разочарование, ожидания и обиды.

      Но сейчас…

      Сейчас перед ним была не королева, не политическая фигура, не женщина, которая вызывала гнев и подозрения.

      Перед ним была мать его дочери.

      И в этом было что-то неподдельное, живое, настоящее.

      Генрих задержался ещё на мгновение, вглядываясь в лицо Анны, затем молча развернулся и ушёл, оставляя её спящей, даже не подозревающей, что он приходил.

      Но в его душе что-то дрогнуло.

      Анита проснулась раньше обычного, когда первые лучи солнца пробивались сквозь тяжёлые гобелены в детской. Елизавета мирно спала, её крошечная ручка всё ещё покоилась на материнском запястье.

      Анита осторожно высвободилась из объятий дочери, чувствуя необычное спокойствие, которого ей так не хватало при дворе. Но это ощущение развеялось мгновенно, когда она заметила настороженные взгляды служанок, с которыми столкнулась по дороге в свои покои.

      Что-то было не так.

      Она ещё не знала что.

      Но почувствовала угрожающее дыхание интриг, скрытое за натянутыми улыбками и поспешно отводимыми глазами.

      Приём у короля

      Королевский зал уже заполнился придворными – мужчины в роскошных камзолах, дамы в парчовых платьях, ювелирные украшения искрились при свете свечей. Генрих сидел на троне, величественный, как всегда, но в его глазах читалась усталость.

      Анита с достоинством подошла, чтобы занять своё место рядом с ним.

      И в этот момент в зале воцарилась напряжённая тишина.

      Вперед выступил Томас Кромвель – первый министр короля,