Комьюнити. Алексей Иванов
Читать онлайн книгу.
с нами… группа… «Муха»! И вы сразу узнаете эти ноты!
Клуб состоял из нескольких просторных и пустоватых помещений. Танцпол был огорожен квадратными бетонными столбами, и толпа, что топталась там, загудела, приветствуя музыкантов. Темноту над танцполом продырявили цветные прожектора. В облаке света на сцене среди аппаратуры и блестящих инструментов задвигались гитаристы и ударник. Между ними энергично, как надсмотрщик, расхаживала девушка в сиреневом платье и в сапогах.
– Саша! Сашка! – закричали из толпы.
Глеб вспомнил: фронтменшу группы зовут Саша Че. «Че» – Чума? Нет, это раньше в ротации был какой-то «Вова Чума»… Точнее, какой-то Иракли… Какая-то херь… «Расточительный взгляд, стильный-модный заряд, у него э-ге-гей, искусительный змей, Во-во-во-во-во-ва Чума!..»
Глеб снова приложился к вискарю.
– Такая шутка у богов, – с чувством запела Саша Че. – Нам в руки, как игрушку, дать любовь. Её ломаем мы, и будто ни при чём…
Танцпол взвыл, узнавая песню.
Каждому, бля, по потребностям, размышлял Глеб. Ему, Глебу, – HLEB, «Хлебу» – «Муха», танцполу – Саша Че в сапогах, клиентам – вискарь «Джонни Уокер»… Москве – стробоскопы и фаерболлы ночных клубов, темноту ноября и чуму, идущую по заснеженным улицам. «Зажжём огни, нальём бокалы, утопим весело умы – и, заварив пиры да балы, восславим царствие Чумы!» Понятно, это не Иракли. И даже не Саша Че. Это Пушкин, всё тот же «Пир во время чумы».
Почему меня атакуют чумные кошмары? – думал Глеб, закуривая. – Потому что моя жизнь – пир? Да, я живу для своего удовольствия. У меня нет ни жены, ни детей, ни любви, ни великого дела. Моя работа – обслуживание пустопорожних сервисов. А где-то рядом настоящее горе и подлинная боль. Ну а что – я? Я не страдалец за народ, не ВПЗР, не правозащитник, не святой, даже толком не журналист… Я немолодой хипстер, читатель «Афиши» и «GQ», небольшой начальник в интернет-компании «ДиКСи». Я здесь не потому, что украл у нищего последнюю копейку, а потому что меня дома апатия замучила.
В этом городе можно спастись. Да, по большей части его страсти – бесталанные и мелкие. Но не надо всё понимать буквально. «Царица грозная, Чума, теперь идёт на нас сама»… Дескать, Москва – пир, а вокруг погибель, и демоны смерти пошли войной на благополучных…
Я, Глеб Тяженко, не отвечаю за благополучие пирующей Москвы. Не отвечаю за тех, кто сбежал сюда от чумы. И не отвечаю за тех, кто остался в зачумлённых городах. Мы скорбящие, но не лохи. Почему же чумной морок напал именно на меня? «Ужасный демон приснился мне: весь чёрный, белоглазый… Он звал меня в свою тележку. В ней лежали мёртвые – и лепетали ужасную, неведомую речь»… Пушкин!
– Гоголь «Мертвых душ» спалил секрет, – весело пела Саша Че. – Google нам не сможет дать ответ. Продолженья ждали, только вот сиквела не будет: Гоголь жжот!
Или же нет никаких демонов? – подумал Глеб. – Есть авитаминоз, усталость и филологическое образование… Как там у Нашего Всего: «Есть упоение в бою, и бездны мрачной на краю, и в разъярённом океане, средь