Еще через час дерево заскрипело, захрустело ломающейся древесиной, тяжко пошатнулось и наконец рухнуло на землю с треском ломающихся ветвей. Дуб был повержен. Я расправился со своим первым соперником в игре, и бой был затяжным и выматывающим, несмотря на то что дуб не давал сдачи. Хотя… проверив запас жизни, я убедился, что этот высохший деревянный обрубок сдачу давал и еще как – от восьмидесяти очков жизни осталось только тридцать.

      Дело сделано. Я устало опустил оружие и оперся на топорище, оценивая появившуюся перед глазами информацию:

      – Вот спасибо тебе! Доброе дело сделал! – тут же отреагировала зорко наблюдавшая за процессом уродования дерева хозяйка. – Спасибо! А я уж и одежку твою починила, каждую дырку заштопала, на каждую прореху заплатку наложила! Принимай!

      Два года назад я так и сделал – забрал свою хорошо заштопанную одежду, вернул топор и небрежно попрощался с хозяйкой. Задание было завершено. Но в этот раз я не торопился принимать одежду. Потому как торопиться мне было абсолютно некуда.

      – Погоди, хозяюшка, – бледно улыбнулся я, делая шаг к поваленному стволу и поднимая топор, который с недавних пор стал казаться гораздо легче. – Тут работы еще ой как много осталось.

      – Тебя не иначе как светлые боги ко мне послали! – тут же сориентировалась горожанка. – Что ж! А я тогда тебя в благодарность обедом сытным угощу! Что скажешь?

      – Благодарствую, хозяйка. С радостью.

      – Вот и сговорились! – кивнула женщина, откладывая мою аккуратно сложенную одежду на скамейку и неторопливо шествуя в дом. – Пойду печь затоплю!

      Задание продолжилось. Поглядев на ярко-синий небосвод, я утер выступивший на лице пот и продолжил сражение с уже поверженным, но еще не сдавшимся окончательно противником. Предстояло обрубить все сучья и ветви, затем разрубить их на мелкие куски.

      Через минут девяносто я управился со всем этим делом и уже едва стоял на ногах. Не столько от усталости, сколько от оставшихся у меня жалких восьми пунктов жизни – пару раз отлетали острые щепки, а еще один раз я оступился и, вместо того чтобы нанести удар по толстой ветке, зацепил себя топором по ноге, за что лишился сразу десяти очков жизни. В благодарность за все эти страдания я получил еще одно повышение в профессии лесоруба, теперь равнявшееся двум единицам.

      «Надо же… никогда у меня не было умения лесоруба больше единицы», – усмехнулся я, вонзая топор в ствол.

      Добредя до колодца, я с трудом добыл оттуда наполненное