Сказания о руде ирбинской. Надежда Кравченко
Читать онлайн книгу.
сотником. Сват сватом, а чин блюсти обязан. Во дворе у бревенчатого амбара Шапошниковых Пипел нерешительно остановился. Десятник распахнул скрипучие тяжёлые двери, и все увидели хозяйские дровни с остатками капустных листьев.
Покойника на этих же санях и привезли в свою избу. Аграфёна, как только глянула через порог на босые пятки, на всклокоченную заиндевевшую бороду, на раззявленный в немой муке рот покойника, так белый свет и померк у неё в глазах. Она сомлела, грянулась на пол и в полуобморочье повинилась людям в содеянном грехе. Сообщника тут же, не сходя с места, схватили, скрутили, обыскали. Нашли при нём неоспоримую улику – цветной узелок с покраденными у покойника деньгами. Обоих безотлагательно упекли в чужовку[107]. Этим же вечером удовлетворённый сотник отписал рапорт в Шушенское волостное правление о доблестном раскрытии им зловещего преступления и поспешил собирать обоз с мясом.
На суде Макеева от досады на себя корчило, как бересту на огне: «Эка, каку глупую оплошку-то я дал! Не углядел в темноте и в спешке капустные листья в дровнях. Вот и попал, как бес в перевес[108]. Да и деньги надо было сразу же спрятать в потайном месте». Но на людях держался вызывающе, нагло отпирался:
– Семнадцатого февраля я находился при квартире Лыткина, сушил шкуры. На улицу выходил только справить малую нужду. Ночевал дома. А деньги Аграфёна мне сама отдала, потому что на шею мне вешалась. Но я в полюбовницы её не взял. Дак, вить, лучше раздразнить собаку, нежели бабу. Вот она и удавила свово мужика. Уж как она одна со всем управилась, мне то не ведомо. В тихом омуте черти водятся. Знать, шибко хотела иметь со мной блудную связь.
Тут он горделиво вздёрнул подбородок и плавно повёл ладонью по светлым вихрам. Улыбчиво поиграл ямочками-завлекалочками, а потом презрительно скривился:
– В самделе, нужон мне порченый товар, когда за меня и не такие крали хочут замуж пойтить. И побогаче, и покраше. Выбирай – не хочу.
Поселенщик игриво подмигнул Аграфёне бойким синим глазком. Та горестно простонала:
– Не убива-а-ла я. Кабы хотела убить мужа, бесивом[109] бы опоила. Никто б не вздогадался. А вина моя в том, что допустила полюбовника к телу мужа.
Она резко повернулась к Сергею и полыхнула на него чёрным пламенем взбешённого взгляда:
– Любый мой, чево ж теперь выхитривать-то? Повинись. Сними грех с души! Не ты ль принуждал меня задушить мужа? А теперь крутишься, как чёрт перед заутренней. Ишь ты! Мороженые твои глаза! Совесть-то поимей. Али, когда совесть Бог раздавал, тя дома и в помине не было?
Но ушлому поселенщику солгать, что облупленное яичко слопать. Макеев взвился с места, истошно, по-бабьи, завизжал, тыча в неё пальцем:
– Энта баба – врачка! У ней ярость – хитрость без меры! То, что во время убиения я дома находился, может подтвердить сотник Ефим Игнатьевич Лыткин.
Лыткин подтвердил, что во время убийства Макеев находился в постели. Аграфёна закрыла лицо руками и бессильно зарыдала.
Но когда вычитали суровый приговор, она спокойно
Чужовка – камера для временного содержания под стражей.
Бес в перевес – попал в безвыходную ситуацию.
Бесиво – ядовитая белена.