Храм Соломона. Александр Аннин
Читать онлайн книгу.
потопал.
– А что ж так мало?
«Говорили ведь на эту тему уже сто раз», – подумал Дугин, но игру поддержал – чтоб замириться с задетым за живое напарником.
– Так мало дали, потому что потерпевший – то есть я, – проходил в суде как частное лицо, а не как сотрудник компетентных органов. Ранение уж больно смешным было, прямо для анекдота. Вот и решили не позорить. Наш отдел тогда еще в структуру госбезопасности входил.
– Кстати, никогда раньше у тебя не спрашивал… А потом-то что с ним было?
«Спрашивал уже», – снова отметил про себя Дугин, нахмурился:
– Отсидел от звонка до звонка. А вышел – на Чукотке остался. Устроился на китобойное судно, гарпунить моржей. Благо все навыки были при нем…
– А сейчас?
– Что – сейчас?
– Ну, что поделывает? Жив хоть?
Борис помолчал. «А вот об этом мы точно не говорили».
– Нет, – тихо сказал наконец Борис. – Где-то в самом начале 90-х китобой затонул во льдах. Так что и могилки не осталось.
– Так во-от оно что! – понимающе протянул Крайнов. – В тебе чувство вины проснулось, бездушный службист! Теперь понятно… Это, брат, знаешь, как называется?
– Как?
– Кризис среднего возраста, вот как. И не иначе. Мысли покаянные, думы окаянные… И это пройдет!
– Уже прошло, Витя, уже прошло. Опоздал ты царя Соломона цитировать. Я в том смысле, что мы с тобой уже за черту среднего возраста перешагнули… Хотя… Ты, если верить твоей похвальбе, все тот же… ммм… жеребец.
Борис, конечно же, имел в виду нескупую мужскую потенцию своего напарника – с эрекцией вкупе. В «совокупе». Однако, помимо смысла переносного, был в определении «жеребец» и смысл самый что ни на есть прямой: внешностью своей капитан Крайнов здорово смахивал на коня, в посрамление пресловутой теории Дарвина. На вороного, с породистой проседью, коня: гривастый, лобастый, с крупными ровными зубами и впалыми щеками… Виктор обладал к тому же глубоким, все понимающим взглядом старой лошади, клячи изъездившейся и во всем изуверившейся… От этого взгляда, случись ему быть пристальным, торопели не одни только женщины, но, случалось, и мужики. А голос! С этакой хрипотцой, как у Аль Пачино.
Дугин был повыше, «помордастей» и с клячей уж никак не ассоциировался – тут тебе и брюшко прорисовывается, и взгляд тяжелый, типа: «Мне нечего терять в этой жизни, приятель, поберегись!»
Борис и Виктор за три с половиной десятка лет пересидели не одно поколение сослуживцев – пересидели, разумеется, не буквально: приходилось и побегать, и пострелять время от времени… Десантироваться на парашютах и даже, помнится, как-то раз погружаться на дно озера в скафандрах.
Но, в общем-то, вся эта увлекательная жизнедеятельность осталась где-то там… Насколько хватало «ближней» памяти Бориса Дугина, они с Виктором чинно приходили в обширный, расцвеченный молодежью кабинет аккурат к десяти утра, чтобы в шесть вечера с достоинством его покинуть (советская закваска, что ни говори). И хотя с ними, безусловно, считались – как с некими обязательными