Теперь она шагала рядом с этим человеком-башней, поддерживая его под руку. Он был почти такого же телосложения, как Гонзаг Сент-Бриз и его братья. Шажки его, однако, были мелкими, как у дитя, только начинающего ходить и боящегося упасть.

      –Ты, верно, аristocratique, знатного рода? – спросила она.

      Теодорик молчал. Зато внутри закричала идиотка: «Ты что к нему привязалась? Ха-ха! Влюбилась?!»

      «Нет, – решительно пресекла ее Гекатерина. – Это нечто другое, это путь в божественность, на вершину некого Олимпа, в Асгард, в Ирий. Или Валгаллу любви. Которая находится на другом берегу глаз Теодорика. И добираться туда можно босиком да вплавь. Все боги совершали безумства ради любви».

      Идиотка внутри сникла без слов и без слез. Гекатерина шла с Теодориком под руку по пустынной улице и вдруг увидела себя в длинном алом платье, его в белом фраке с шелковым кашне на груди, идущими в окружении короны из сияющих лучей. Она повернула к нему голову, увидела его профиль, волнистые волосы и захлебнулась от счастья и восторга. Сжала крепче его руку и, о, Боги, они оторвались от земли, медленно стали подниматься над ней.

      –Теодорик!

      – Гекатрин!

      Они плыли над землей в невесомости, не замечая замков, городов и столиц, проплывающих внизу.

      Невидимая рука взмахнула стальным мечом:

      – Мы пришли, Гекатрин, – это был тихий голос Теодорика.

      Гекатрин (он ее так назвал!) рухнула вниз и открыла глаза. Они стояли на остановке. На табло расписания горело время прибытия ближайшего автобуса.

      –Всего девять минут! – в ужасе ахнула она. – Лучше б он никогда не приезжал!

      – Да, недолго ждать, – блаженно кивнул он, – всего девять минут.

      Она посмотрела на него: эти глаза – портал к вечным, бессмертным истинам, путь к магии и сама магия. Они – центр мирозданья. Такими были глаза эльфов, альвов. Куда она уезжает от них? От них же невозможно уехать! Как невозможно уехать от себя, от смысла жизни.

      – Осталось восемь, – донеслось будто издалека.

      – Но мы еще увидимся, – потерянно произнесла она. – Начались чудеса. Еще позавчера мы были незнакомы. А сегодня я уже могу написать вам письмо.

      – А потом (et puis – э пюи)? – улыбка гнездилась на его губах.

      – Открытку.

      – Э пюи?

      – Мы снова увидимся.

      – Э пюи?

      – Поедем по замкам.

      – Э пюи?

      – Ты приедешь ко мне в гости.

      – Э пюи?

      – Э пюи мы найдем способ, как нам никогда не расставаться, мой добрый ангел! Мон Лектёр парфэ! (Мой совершенный Читатель).

      Весь ее мирок с фата морганой карьеры, вдруг стал препятствием тому, чтобы этот человек был рядом всегда. Между ними сотни километров, и как их перечеркнуть?! Вот она, обратная сторона туризма! И как она ужасна! Или, не пройдя по терниям, не прийти к звездам?

      – Бюс, – оповестил Теодорик об автобусе, показавшемся на дороге.

      На табло загорелось сообщение: следующий