***

      Инна легла рядом с Яном, обняла его, прижалась, все еще пытаясь удержать его, сделать вид, что ничего не случилось. Очень скоро она уснула, уставшая от событий этого тяжелого дня.

      Ей снился сон. В этом сне ей сказали, что Ян умер. У женщины-милиционера, сообщившей это, был стеклянный взгляд.

      – Вы должны прийти на опознание, – сказала она.

      Инне было страшно. Так, как не было никогда в жизни. Она оказалась в холодном морге, где у всех покойников на пятках были написаны номера: 1, 2, 3, 4… У Инны закружилась голова, она схватилась за холодную стену, чтобы не упасть.

      – Вам не сюда, – равнодушно бросила женщина и подтолкнула ее к белой двери.

      Инна взялась за ручку, медленно открыла дверь и вошла внутрь. Там, на столе, покрытом какой-то рваной клеенкой, сидел малыш. У него были светлые пушистые волосы и огромные голубые глаза. Увидев Инну, он радостно улыбнулся беззубым ртом и протянул к ней руки.

      – Это он? – строго спросила женщина.

      – Да, – закричала Инна, – Ян, Ян, Ян!

      Проснувшись, она увидела, что Яна нет рядом. Инна коснулась смятой подушки, обняла ее, все еще находясь под впечатлением собственного сна. На часах было четыре утра. Свет налитой, словно антоновское яблоко, луны слепил глаза. Инна встала с кровати и тихонько прокралась в коридор.

      Глава 2. Уход из жизни

      Ян любил Инну, но собственную тоску любил больше. После первой неудачной попытки самоубийства, когда он наглотался таблеток, Ян все время думал о смерти. Он изменял с ней Инне, представлял, как погружается в нее, словно в вязкую темноту, и все больше приходил к мысли о бессмысленности человеческого существования.

      Сегодняшний разговор с ректором окончательно добил его. Дождавшись, когда Инна уснет, он еще какое-то время полежал рядом, прислушиваясь к ее ровному дыханию.

      – Прости меня, – тихонько сказал Ян и на цыпочках пошел в ванную, чтобы покончить с собой.

      «Вот и конец», – подумал он.

      Кровь потекла по рукам в воду. Он снова затянулся сигаретой с курительной смесью и, одев наушники, стал слушать свою любимую песню из концерта Градского «Рок»:

      Он еще раз затянулся, дурман стал действовать, и ему показалось, что он плавает в свинцовом море, кровавые змеи вылезают из его рук и уплывают. Его тело исчезло, и он стал расплавленным свинцом. Ум распался на сотни кусочков отдельных мыслей, его нет, он просто взгляд, виденье и ничего. Зазвучало странное слово, переливаясь тысячью оттенков: кленьдя, сленьдя, мненьдя, гленьдя… Все стало нереальным, он проваливался