Городъ Нежнотраховъ, Большая Дворянская, Ferflucht Platz. Алексей Козлов
Читать онлайн книгу.
бандитского времени, от которого нет никакого спасения. Да ещё, спасибо тебе, Господи, увидеть смерть врагов! Об этом только можно мечтать в этом шизофреническом бедламе!
Идея альтернативного исторического пути не давала ему покоя.
Нет здесь озарённых солнцем бухт и барахт, где реют паруса на закате! Не повезло нам! Не повезло! Врагу бы такую родину, как моя! Зато уж есть рынок, на котором можно торговать, кто чего склепал, и может быть, радость его наличия и не позволила Алесю сойти с ума. Можно, к примеру, земляка продать.
Он прожил долгую и тяжёлую жизнь…
Сейчас они, эти бумаги в очень плохом состоянии, и если не попадут в народную библиотеку, рано или поздно поглотятся ненасытным временем и его духом полного исчезновения.
Автор думал над этим и решил предать вышеозначенные бумаги гласности, которой они несомненно заслуживают.
Глава 22
Алесь Хидляр освещает свой город, себя и попутно предаётся невинным воспоминаниям о былом и думах.
«Я живу в вечном городе с названием Нежнотрахов, (это его самое последнее, самое клёвое название) что на западном юге Восточно-Европейской цокольной платформы, при вдохе северного ветра, – начинается повествование, – Здесь моё ВСЁ! И самое главное заключается в том, что здесь даже Пушкин родился! Здесь моя милая родина, здесь жили мои родители до смерти.
Они любили свою родину и как дети, всегда искренне удивлялись, почему она мучает их и всегда предаёт. И так и ушли, ничего не поняв, горячо и благодарно, с рукой у исполнительного козырька и жаждой недостижимой правды в сердце.
Я их ни за что не виню! Великое, преданное тысячи раз поколение, прощай навсегда! Но самое главное заключается в том, что здесь Пушкин родился. Вон в тех кустах. Его мать была в нашем городе проездом, приезжала по делам отца, связанным с закупкой больших коровьих кнутов. Вон под тем кустом ей дурно и стало, так она не долго думая родила Пушкина. Сочинять он стал почти сразу же, не вылезая из кустов. А я за ним следом немного погодя.
Мне 36 полных лет, из них тридцать пять с половиной я безвылазно пребывал здесь, в Нежнотрахове, безвылазно занимаясь подробным взрастанием на лоне, быстрым взрослением и неизбежным подростковым онанизмом, в чём мне стыдно в некотором роде признаваться. Здесь я учился и страдал, здесь я первый раз влюбился в дуру. К тому же она была анарейка! Что тут сказать без пол-литры? Посмотреть, как Монтень, осуждающими глазами?
Мне было всегда интересно узнать, историю родного до слёз города, и хоть мои родители были здесь столь приезжими, что так и не укоренились ответственно в здешнем коцаном народце, я никогда не оставлял отчаянных, безуспешных попыток это сделать.
Но народ чувствовал чужака и ходу не давал. Я научился обходиться без него, и корм зарабатывал сам по своей воле и благордаря милости Провидения и Судьбы. Мне это почти всегда удавалось, несмотря на козни всяких крученых патриотов.
Я