Верю, надеюсь, люблю. Ирина Ракша
Читать онлайн книгу.
руки в руку передаёт плату оператору в кабинку. И полосатый шлагбаум послушно поднимается перед нами.
Правда, ехать в центр Мюнхена нам было не надо, не по пути. Стали объезжать город по окружной. Ехали к Даде на задворки, в мюнхенские «Черёмушки».
– Ко мне на рынок вечно русские эмигранты приходят, как на летучку. И плевать, как нас называют, «беженцы» мы или «невозвращенцы». Только я не всех привечаю. Это тебе повезло. Я ведь любого с первого взгляда вижу. Насквозь. И торговцы бывают, а порой очень приличные люди. Я ведь мелочовкой не занимаюсь. Развалами круглыми, прилавками разными. За штуку – от марки до трёх. Это всё в прошлом. Там и правда и из больниц сдают, и с трупов снимают. А я себя не на помойке нашла. Мой товар чистый. Стираный-глаженый. Всё на плечиках. Прямо хоть в театр. У меня же палатка. Дверь, окно. И аренда за землю вперёд уплачена. Я порядок немецкий чту, уважаю.
Спрашиваю:
– И что? У тебя ничего никогда не крали? Не обманывали?
Дада смеётся (зубы белые-белые, как новенькие. Дантист у неё – чудо. Наверное, дорогой):
– Пока нет. Я и сама хоть кого обману. Хотя нет, вру. Помню, в прошлом году одна «наша» зашла… наглая такая брюнетка. Говорит, из Урюпинска. Уж она копалась, копалась. Всё капризничала, всё перемерила, перевернула до дна. Чувствую, тут что-то не так. И правда. Она юбку решила украсть. И, дура, в ней и сбежала, прямо в свою ночлежку. Ну, я полицию вызвала. Допрос, протокол, штраф. А у ней, оказывается, ни гроша в кармане. Ну ни марочки. К тому же голодная. Ну, простила её, конечно. А юбку ту ей потом подарила… Девка эта долго потом паслась у нас в Мюнхене. Пропала куда-то…
А мюнхенские «Черёмушки» между тем приближались – белые многоэтажные зубы дешёвых домов торчали на зелёном поле, на пустыре… Возле одного из них фургон наконец встал и затих. Аж в ушах зазвенело. Упёрся почти что в двери подъезда. И Дада, легко выскочив, распахнула задние двери. Стала меня вдохновлять:
– Ну бери, бери. Чего встала? Разгружай, не стесняйся.
Вскоре фургон опустел. Перетаскали всё. Захлопнули дверцы. На площадке второго этажа на белой двери Дады сияет дорогая, престижная, словно бы у профессора, бронзовая табличка с латинскими буквами: «Бизнес. Фрау Лакнер». Шрифт красивый, изящный, фигурный. А на соседней, тоже дешёвой, двери табличек нет. Дада кивает:
– А это Веркина однушка. Моей помощницы. Она родом из твоего Подмосковья. Неделю уж как в Аргентине. На разведку послала. Пилотная проба. Всё-таки это Америка, хоть и Латинская. Не какой-нибудь Гондурас. Надо же нам развиваться.
В квартире у Дады жуткая вонь. В нос бьёт спёртый, удушливый запах плесени, гнили, чужого белья, старого пота. Мешки с бельём мы покидали в одну из двух комнат, которую Дада превратила в кладовую. Там уже были горой свалены разномастные мешки с одеждой. Малые и большие. И вонь стояла несусветная.
Я чуть не кричу, умоляя:
– Давай откроем окно!
Она согласна:
– Сама открывай. А я не замечаю, привыкла.
В соседней комнате я распахиваю створки окна.