Верю, надеюсь, люблю. Ирина Ракша
Читать онлайн книгу.
голос невидимой женщины: «Ожидающие Красноярск! Пройдите в шестую кабину. Связь – три минуты… Повторяю. Ожидающие Красноярск…» Мы срывались и кидались за стеклянную дверь, в душную кабину № 6 (там только что кто-то говорил с Сочи). И мама, схватив с большого аппарата на столике чёрную, ещё тёплую трубку, начинала кричать, словно за горизонт: «Женя! Женя! Это ты?.. Это я, Женя… Это мы!..»
Однажды в ответ она услышала любимый голос: «Нинуська… Нинуська. А я тут тебе шубу купил. Такую знатную, тёплую шубу. Только я её почтой отправлю. Посылкой. Так что жди». И мы стали ждать.
Однако папа приехал раньше, чем пришла долгожданная посылка. И мама всё спрашивала: «А из какого меха? Песец, белка, каракуль? А цвет какой? Чёрный, белый, серый?» А папа загадочно отвечал: «Сама увидишь…»
И вот в почтовом ящике появилось долгожданное извещение. Папа сам получил её, тяжёлую, и привёз домой на санках. С замиранием сердца мы смотрели, как папа гвоздодёром вскрывал большой ящик из досок. И вот наконец-то он радостно и торжественно вынул подарок, встряхнул его и накинул на мамины плечи. А она буквально сразу утонула в этом меховом чуде. Резкий, незнакомый запах дикого зверя сразу наполнил комнату. Я же залилась звонким смехом. Это была огромная доха в пол из бурых оленьих шкур, которую обычно на севере носят зимой сторожа-охранники, обходя с дробовой берданкой хозяйственные склады. Из огромного воротника очень смешно выглядывала растерянная мамина головка. Мне всё это было очень смешно. А папа нисколько не смутился: «Ну вот видишь, Нинуська, тебе из этой дохи не одна, а целых четыре шубки получится». Но мама молчала, испуганно выглядывая, словно из хомута.
Эта огромная шуба из оленьего меха многие годы «прожила» в нашем доме. Каждый год мама старательно проветривала её во дворе, била колотушкой и перекладывала на дне сундука газетами, пропитанными керосином от моли. Но длинный жёсткий олений мех не ела даже моль. И этот подарок сохранился надолго и пережил и папу, и маму. Уже когда мы с моим мужем, художником Юрой, жили в новой кооперативной квартире на Преображенке и хранили шубу в мешке на антресолях, он однажды сказал: «А давай, Ирок, мы запечатлеем этот чудо-подарок на века? Напишем картину на полотне маслом». Я засмеялась, спросила в шутку:
«Это что, будет вроде как у Леонардо да Винчи средневековая „Дама с горностаем“?» И муж загадочно улыбнулся: «Не знаю… Не знаю… Посмотрим, что выйдет».
И он-таки посмотрел. Навсегда запечатлел меня уже в новом времени, именно на том самом легендарном толстом меху, но, конечно, без горностая. И назвал эту свою щедрую композицию – «Обнажённая на меху».
Так что – «Налетай, не скупи́сь. Продаётся живопи́сь».
Самописка
Психологический этюд
Сперва я хотела назвать этот рассказ «Ручка» или «Авторучка». Но отказалась. Очень уж «в лоб». И решила назвать «Самописка» (я люблю названья с интригой, с изюминкой). Слово, конечно, старое, отживающее. И захотелось его сохранить для читателя, продлить