Милонга в октябре. Избранные романы и новеллы. Светлана Макаренко-Астрикова
Читать онлайн книгу.
вечеров», но вот уже год назад пани Зофия овдовела. Она тогда продала нам коллекцию своей бабушки. Знаете, моя пани, там у них еще был скрипец на одной ноге, с таким вытянутым, как кнедлик, лицом. Пани Зофия все говорила, будто то – маэстро Паганини, но кто же все верно знает? – Вы будете брать? Завернуть Вам?
– Нет, что Вы! Это очень дорого для меня! – Смущенно и виновато улыбаясь, девушка отступала вглубь салона, подальше от витрины. – Я не могу, простите. Хотя моей маме очень нравятся такие вещицы. Она была бы рада.
– Всего то – тысячу евро, милая пани! Ваша матушка довольна станет! И у вас так и останется память о нашей златой Праге! – щебетала продавщица – Настоящий севрский фарфор. Это еще времена той маркизы, знаете, пани Помпадур? Видите же, она вся есть розовая, с молочным блеском, чуть – чуть бело?
– Да – да, – рассеянно кивала в ответ девушка, гладя статуэтку тонкими пальцами. – Я чувствую. Но это мне много. Не могу купить, простите. У нас на двоих с подругой – сто евро и найдется…. Такая милая вещь! В ней, знаете, музыка есть внутри. – Мечтательно улыбалась Наташа. – Не то гавот, не то – менуэт. Старинная пьеса, будто колокольчики дребезжат, нежно так. Тоненько. Хочется все это сыграть непременно.
Продавщица в изумлении взглянула на нее. В неподвижных зрачках странной девушки с каштановыми кудрями, в замшевом плаще и перчатках слабо дрожали огоньки лампочек, украшавших огромную витрину. Продавщица невольно поднесла руку ко рту, чтобы не вскрикнуть, но вовремя нашлась:
– Пани – музыкантка? – ошеломленно прошептала она. – Артистка?
– Да. Я играю на рояле. Я бы и Вам сыграла, но тут нет рояля! – Наташа улыбнулась, чуть пожав плечами, как всегда делала в минуты растерянности.
– Да, пани. У нас нет рояля. Только старый клавесин Еще времен краля Карла. На нем никто не может играть. Только – пыль, моя пани. Он вон там стоит, в углу….. Мы и не убираем, очень красно, на ларец старый похоже, детям нравится, когда они у нас приходят! – голос продавщицы немного дрожал от волнения, и от этого ее речь на ломаном русском была не очень внятной, но прелести своей совершенно не теряла.
– Где он? Вы не разрешите мне сыграть? Только несколько минут, всего несколько? Лиля, проводи меня к инструменту, – встрепенулась Наташа тотчас. – Я покажу этот менуэт, пока он звучит в моей голове.
– Натка, ну ты даешь! – на миг потеряла дар речи Лиля, до этого деловито уткнувшая курносый, в веснушках, нос в соседнюю витрину со старинными часами. – Ты бы еще на улице концерт устроила!
– Клавесин не уличный инструмент. Для этого больше подходит флейта или кларнет. – Спокойно проговорила девушка, и взяв недовольно шипевшую Лильку под руку, неуверенными шагами направилась в тот угол, где перебивая все другие запахи – пыльного велюра, старинного лака, нагретого стекла и навощенного хрусталя, песка и мускатного ореха, корицы, истонченных сашэ, муаровых лент, блестящей бумаги,