Милонга в октябре. Избранные романы и новеллы. Светлана Макаренко-Астрикова
Читать онлайн книгу.
съежилась. – Ведь люди – везде люди, пусть и со своими сложностями характера, с какими то недостатками, но они же вполне способны оценить Талант, дарящий красоту. Душа ведь всегда тянется к ней, красоте, у всех! – как бы убеждая саму себя, с нажимом, проговорила Валерия Павловна.
– Нет, а Вы, оказывается, еще и идеалистка неисправимая! – Антон Михай-лович рассмеялся, но в нотках его смеха снова звучала напряженность, про-рывающаяся как бы исподволь. Что он прятал в ней, напряженности? Боль? Растерянность? Отчаяние? Трудно было угадать и услышать. – Страна в тар-тарары «дикого капитализма» прикатилась, наркотики чуть не в каждой под-воротне, а Вы – о красоте говорите. Уже и артисты заслуженные заявляют от-крыто, что опера и классика – искусство для избранных, а всех избранных вырезали и убили еще в семнадцатом году! Не согласны со мной? – Антон Михайлович внезапно закашлялся, и, поперхнувшись, смолк, отмахиваясь рукою. Валерия Павловна вздохнула, чуть приподняв округлые плечи в ажуре тонкого пуловера, сцепила вместе тонкие донельзя, красивые кисти рук, и каким то чужим, усталым голосом произнесла, словно обронила на пол буси-ну:
– Мужа моей прабабушки расстреляли в девятнадцатом году. Где-то под Омском. Бабушка осталась без отца в пятилетнем возрасте. Она молчала о матери. Вообще, обо всем молчала. То, что мой прадед был офицером, я узнала совсем недавно, взглянув на обрывок старой фотографии. Он на ней в белой папахе. Знаете, белую папаху носили ведь только офицеры..
– Он был в армии Колчака? Омск это ведь – Сибирь, адмирал Колчак.
– Не знаю. Наверное. Они переходили реку, он провалился под лед, едва не по грудь. Попал в лазарет. Походный. Там и расстреляли. Больного. Может быть, даже – лежащего на кровати. Я так думаю. Просто представляю это себе, когда закрываю глаза. Никто ведь не может теперь мне сказать всю правду, до конца… Все, кто знал ее, умерли… Теперь уже – все равно!
– А Ваша прабабка?
– Она умерла в Сибири. От тифа. Еще совсем молодая. А Буленька попала на воспитание к чужим..
– Буленька?
– Мы так все звали нашу бабушку в детстве: я, Маша и Артем. Это мои брат и сестра. Буленька первая твердо сказала маме, что я должна учиться музыке, что у меня есть слух. А ведь ей можно было не поверить. Она всю жизнь проработала в ателье, приемщицей. Помогала модельершам придумывать фасоны платьев. У нее был изящный вкус, она безошибочно, как будто бы вслепую, могла выбрать фактуру ткани, цвет модели, подбирала украшения. И еще она рисовала чудно. Знаете, даже силуэты умела из бумаги вырезать, на кружево похоже. Мы потом этими силуэтами любили разыгрывать на стене домашние спектакли. Буленьку мы всегда просили сказку рассказать на ночь, так у нее они всегда необычные были и забавные, сказки! Потом, уже подрастая, я узнала, что она их выдумывает, чуть не на лету. – Валерия Пав-ловна тихо, просветленно, улыбнулась.
В тишине, воцарившейся на миг в квартире, вдруг явственно послышался стук