Вот жизнь моя. Фейсбучный роман. Сергей Чупринин
Читать онлайн книгу.
к творческой интеллигенции остерегалась, без крайней нужды, действий, скажем так, одиозных. Ну, например, совсем уж закоренелых антисоветчиков из Союза писателей, конечно, исключали, но, как правило, оставляли их членами Литфонда. То есть оставляли право на приобретение пачки писчей бумаги раз в квартал, возможность с Анатолием Исаевичем Бурштейном[255] (памятным многим) в ведомственной поликлинике обсуждать, ну например, свежее высказывание Анатолия Максимовича Гольдберга[256] (тоже многим памятного) по Би-би-си, а также сохраняли, если у кого таковая была, аренду на переделкинскую дачу.
Уж на что, кажется, достал власти Борис Леонидович Пастернак своей Нобелевской премией, а ведь и его – спасибо, конечно, – не заставили паковать вещички.
Да и после его смерти никто на дачу-кораблик покуситься не решился[257]. Хотя – видимо, в целях покуражиться – предлагали многим. Отпрыгивал от этой идеи каждый, буквально каждый – хотя бы из опасения свой собственный некролог испортить.
Или вот «Неясная поляна» – поле, что между улицей Павленко[258], где до наших дней стоит Дом-музей Пастернака, которое в один сезон засевали картофелем, а в другой капустой. Единственная, кстати, ландшафтная достопримечательность писательского поселка, так что со второго этажа пастернаковской дачи, где кабинет, открывался вид далеко-далеко – вплоть до кладбищенского холма, а там «с притихшими его вершинами соседствовало небо важно».
На притихшие вершины властям было, разумеется, наплевать, экономика должны была быть экономной, так что не раз и не два покушались это поле застроить – хоть бы даже коттеджами для подрастающего поколения классиков. Так ведь нет же, писатели вставали стеной, слали по инстанциям письма, и инстанции отступали.
И вот советская власть приказала долго жить, и, рассказывают, к председателю колхоза, которому это поле принадлежало, пришли с предложением продать неэффективно используемую землю за хорошие деньги. Председатель отказался – и его убили. Убили, говорят, и следующего, а потом, пишу опять же по чужим рассказам, поле это стало переходить из рук в руки.
Теперь на Неясной поляне роскошный поселок из неписательских, отнюдь не писательских вилл и дворцов, поэтому со второго этажа пастернаковской дачи если что и открывается, то разве лишь трехметровый глухой забор.
Я, с вашего разрешения, все-таки доктор филологических наук и даже, может быть, профессор. Поэтому имею, мне кажется, право посреди побасенок поставить и фрагмент никем пока не написанной «подлинной истории» русской литературы последнего полувека.
Итак…
Во второй половине 1970-х было принято решение канонизировать деревенскую прозу[259]. Принято, как я полагаю, не вдруг, а в позиционных боях между Отделом пропаганды ЦК КПСС[260], где со времен А. Н. Яковлева[261] окопались прогрессисты, ко всему национальному относившиеся с подозрением, и Отделом культуры[262],
Бурштейн Анатолий Исаевич – врач-терапевт, многолетний заведующий отделением в поликлинике Литфонда СССР и верный друг многих достойных писателей той поры.
Гольдберг Анатолий Максимович (1910–1982) – британский радиожурналист, который в течение многих лет вел по Би-би-си популярную программу «Глядя из Лондона».
«Никто на дачу-кораблик покуситься не решился» – «Все точно, – прокомментировал эту новеллу Леонид Бахнов, – кроме одного – на дачу Пастернака после его смерти покушались, и еще как! Еще похлеще, чем на дачу Чуковского. Не помню точно год, возможно, где-нибудь 82-83-й, из дома выбросили буквально все, включая рояль – прямо под весенний дождь. И, кстати, довольно много рукописей – выполняли постановление суда».
Улица Павленко – названа по имени Петра Андреевича Павленко (1899–1951), писателя, лауреата четырех Сталинских премий 1-й степени (1941, 1947, 1948, 1950).
«Деревенская проза» – направление в русской литературе 1960–1980 годов, эмоционально-смысловая доминанта которого может быть охарактеризована как прощание с «крестьянской Атлантидой» и плач об утрате традиционных (патриархальных) ценностей в жизни деревни и всей современной России{21}. В этом смысле понятно, что далеко не всех, кто писал о сельских жителях, можно назвать «деревенщиками», а лишь Федора Абрамова, Василия Белова, Виктора Астафьева, Валентина Распутина, Бориса Екимова и их последователей.
Отдел пропаганды ЦК КПСС – важнейшее подразделение партийного руководства, которое в годы, описанные в книге, под присмотром члена Политбюро ЦК КПСС М. А. Суслова и секретаря ЦК КПСС М. В. Зимянина ведало всей идеологической жизнью страны. В литературных кругах принято было считать, что в Отделе пропаганды собрались в основном марксисты-догматики, склонные протежировать скорее «западническим» идеям социализма с человеческим лицом, чем настроениям пробуждающегося русского национализма.
Яковлев Александр Николаевич (1923–2005) – партийный и государственный деятель, чье имя стало широко известно после публикации в «Литературной газете» (15 ноября 1972 года) двухполосной статьи «Против антиисторизма», где он во всеоружии марксистской риторики подверг сокрушительному разгрому так называемых «почвенников» в советской литературе и литературной критике. В связи с критикой статьи со стороны М. А. Шолохова и после соответствующего обсуждения вопроса на Секретариате и в Политбюро ЦК КПСС, Яковлев, исполнявший тогда обязанности заведующего Отделом пропаганды, был отстранен от работы в партийном аппарате и направлен послом в Канаду, где пробыл 10 лет. Вернувшись по инициативе М. С. Горбачева в Москву, Яковлев в 1985 году вновь занял должность заведующего Отделом пропаганды, а затем, возглавив борьбу либералов с ортодоксами, стал, как его начали называть, архитектором перестройки.
Отдел культуры ЦК КПСС – одно из двух, наряду с Отделом пропаганды, идеологических подразделений партийного руководства, которое под многолетним руководством В. Ф. Шауро (1965–1986) контролировало всю художественную, и в том числе литературную, жизнь в стране. И хотя в нем на должностях инструкторов работали, среди прочих, и вполне себе либеральные функционеры, Отдел культуры воспринимался как покровитель так называемой Русской партии и неустанный душитель всех прогрессивных веяний в литературе, театре, других видах отечественной культуры.