Взлет и падение Третьего Рейха. Уильям Ширер
Читать онлайн книгу.
с должности министра обороны и утвердит его, Папена, в должности канцлера.
«Мой дорогой Папен, – отвечал президент, – вы плохого обо мне мнения, если полагаете, что я изменю свое решение. Я слишком стар и слишком много пережил, чтобы брать на себя ответственность за гражданскую войну. Наша единственная надежда – Шлейхер. Пусть он попытает счастья».
«По щекам Гинденбурга скатились две крупные слезы», – вспоминает Папен. Через несколько часов, когда уволенный канцлер собирал со своего письменного стола бумаги, ему принесли фотографию президента с надписью: «Ich hart’ einen Kameraden!»[19] На следующий день Гинденбург прислал ему записку, написанную собственной рукой, в которой извещал, что с тяжелым сердцем освобождает его от должности, и еще раз заверил в «неизменном доверии» к нему. Президент писал правду и в скором времени сумел это доказать.
2 декабря Курт фон Шлейхер стал канцлером – первым генералом, занявшим этот пост после генерала графа Георга Лео фон Каприви де Капрара де Монтекукколи, заменившего Бисмарка в 1890 году. Многосложные интриги возвели наконец Шлейхера на высшую должность как раз в тот момент, когда экономический спад, о котором он не имел понятия, достиг наивысшей точки, когда рушилась Веймарская республика, которой он причинил так много вреда, когда никто ему уже не верил – не верил даже президент, которым он так долго манипулировал. Дни его пребывания на вершине власти были сочтены – это знали почти все, кроме него. И нацисты в этом не сомневались. В дневнике Геббельса за 2 декабря имеется запись: «Шлейхера назначили канцлером. Долго он не протянет».
Так же думал и Папен. Он страдал от уязвленного самолюбия и жаждал отомстить «другу и преемнику», как он именует его в своих мемуарах. Чтобы убрать Папена с дороги, Шлейхер предложил ему должность посла в Париже, но тот отказался. Президент, как указывает Папен, хотел, чтобы он оставался в Берлине «в пределах досягаемости». Берлин служил ему самым удобным местом для плетения интриг против главного интригана. Живой, энергичный Папен взялся за дело. К концу 1932 года, прошедшего в атмосфере раздоров и междоусобиц, Берлин погряз в заговорах и контрзаговорах. Кроме интриг, которые плели друг против друга Папен и Шлейхер, не затихала возня и в президентском дворце вокруг президента, активную роль в которой играли сын Гинденбурга Оскар и статс-секретарь Мейснер. Кишел заговорами и отель «Кайзерхоф», где Гитлер и его окружение не только замышляли захват власти, но и строили взаимные козни. В конце концов сети интриг настолько переплелись, что к началу 1933 года никто из заговорщиков не мог сказать точно, кто кого предает. Но пройдет немного времени, и все выяснится.
«Я находился у власти всего пятьдесят семь дней, – сказал как-то Шлейхер в беседе с французским послом, – и не проходило дня без того, чтобы меня кто-нибудь не предавал. Так что не толкуйте вы мне о «немецкой порядочности»!» Лучшим подтверждением его слов
У меня был друг