В кармане пиджака покойного нашли записку.

      "Они уже здесь. Надо дочитать до конца. Простите".

      Почерк был неровным, буквы съезжали, будто писались в темноте. Или в панике.

      Когда Орлов вышел на улицу, первый снег кружился над городом. Он достал сигарету, но зажигалку пришлось щелкнуть трижды – пальцы предательски дрожали.

      "Самоубийство. Однозначно самоубийство", – повторял он про себя.

      Но почему тогда в такси по дороге домой он услышал, как по радио диктор вдруг четко произнес:

      – "…и строка восьмая, страница сто пятьдесят девять…"

      А когда Максим вздрогнул и посмотрел на водителя, тот лишь удивленно пожал плечами:

      – Вы что-то сказали? У нас радио не работает с утра…

      Таксист что-то говорил про сломанную антенну, но Орлов уже не слушал. Он прижал ладонь к груди, проверяя – на месте ли блокнот с вырванной страницей, которую он незаметно сунул в карман, пока оперативники возились с телом.

      "Протоколы потом допишу. Главное – не потерять…"

      Снег хрустел под ботинками, когда он вышел у своего дома – серой пятиэтажки на окраине. Лифт, как всегда, не работал. Поднимаясь по лестнице, Максим ловил себя на том, что прислушивается к звукам за дверями. "Как будто кто-то шепчет…"

      Квартира встретила его беспорядком – раскиданные папки с делами, пустые банки из-под кофе. Он бросил пиджак на стул и достал блокнот.

      – Что за бред… – проворчал он, разглядывая клочок бумаги.

      Вырванная страница была исписана стихами. Но не пушкинскими – строки были неровными, обрывистыми, будто их писали в трансе:

      "Он смотрит сквозь буквы,

      Он дышит меж строк,

      Ты будешь следующим,

      Чтец…"

      Орлов резко отшвырнул листок. "Покойный явно был не в себе. Бред психа…"

      Но когда он поднял страницу с пола, на обратной стороне обнаружил фотографию.

      Черно-белый снимок. Трое мужчин в строгих костюмах, 60-е годы. На обороте – дата "29.10.1961" и подпись: "До конца не дочитали".

      Один из мужчин на фото держал в руках ту самую книгу.

      Звонок в дверь заставил его вздрогнуть.

      – Кто?

      – Открывайте, полиция!

      За дверью стоял участковый Семёнов, тот самый, что был на месте самоубийства. Его лицо было бледным.

      – Орлов, вы… вы ничего не брали с места происшествия?

      – Нет. А что?

      Семёнов нервно облизал губы.

      – Там… в книге. Появилась новая страница.

      На улице уже стемнело.

      Орлов закурил у окна, глядя на снег. В голове крутились обрывки фраз: "До конца не дочитали", "Он дышит меж строк".

      "Это просто совпадения. Надо завтра проверить архив – кто эти люди на фото…"

      Он потянулся за чашкой, и вдруг —

      На стекле чьим-то пальцем медленно выводились буквы:

      "ТЫ УЖЕ НАЧАЛ".

      Орлов резко обернулся. За ним никого не было.

      Когда он снова посмотрел на окно, надпись исчезла.

      Но на подоконнике лежал выпавший из книги листок с единственной строкой:

      "Глава девятая. Страница 159".

      Орлов застыл, впиваясь взглядом в зловещую надпись на подоконнике. В горле пересохло, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. "Галлюцинации. Недостаток сна. Слишком много стресса за последние месяцы…"