Воцарилась тишина. Шепсет нарушила её первой, тихо уточнила:

      – Но разве наследник нашего Владыки не был недавно провозглашён правителем? Если ты желаешь видеть его, почему не просил об аудиенции? Предполагаю, он сейчас в Уасет, где участвовал в ритуалах… погребения, – последнее слово прозвучало едва слышно.

      Нахт видел, ей всё ещё сложно признавать, что правитель погиб и кто-то мог заменить его. Для жрицы его смерть была делом личным, ведь она состояла в его ближайшей свите.

      И, как он узнал теперь, приходилась ему не наложницей, а названной дочерью.

      Таа отмахнулся.

      – Я не могу признать своим Владыкой мальчишку, который ещё только вчера держался за полы калазириса матери. Он подставная фигура, защищающая интересы тех, кто по разным причинам желал сместить моего господина.

      – Нет, я знаю его! – горячо возразила Шепсет, и Нахт даже поразился тому, сколько чувств было в её словах. Обычно она была куда более сдержанной. Впервые он видел в ней такую страсть, с которой жрица была готова отстаивать честь нового правителя – молодого Рамсеса. – Пусть он молод, но мудр. Он воссияет подобно восходящему Ра-Хепри[36] и станет нашей новой надеждой! Ему под силу одолеть Исфет, я это знаю!

      Таа задумчиво изучал Шепсет, не опровергая её слова, но и не подтверждая. Жрица замолчала, но сжала руки в кулаки, готовая и дальше защищать молодого правителя.

      – Безусловно, в нём скрыт особый потенциал, и он был хорошим учеником, – согласился чати. – Однако же, если ты помнишь, до кое-каких печальных событий наш Владыка Рамсес назвал своим наследником другого своего сына и от собственного слова не отступался.

      Жрица как-то поникла. Нахт весь обратился в слух.

      «Весть старшему царевичу уже направлена, и не одна, но это займёт время, – вспомнил он слова Усерхата. – Главное, чтобы он всё ещё был жив… потому что за эти два года доходили разные слухи. В народе многие считают, что он уже погиб как герой, хоть и не было провозглашено ни о погребении, ни о трауре. Да мало ли что люди болтают… кто-то даже считает, что он предал нас, заключив договоры с врагом…»

      – Некоторое время назад наёмники из чехену[37] обратились против нас, заключив союзы с Народами Моря и прорвав внешние рубежи, – сказал чати. – Говорили, что помог им кто-то из своих. Говорили даже, что причиной стала жажда власти определённых… политических фракций. Противостоять этим слухам не сумел даже наш Владыка. Мятеж был подавлен – и это, к слову, впервые, когда заметен в высших кругах стал младший царевич Рамсес. Он сыграл немалую роль в разоблачении подкупленных чиновников и завоевал расположение Пер-Аа. А вот старший царевич… – Таа прищурился. – Вместе с семьёй он отбыл в дальние гарнизоны, на восток. Война была его стихией, и он прекрасно знал, что делать. Поговаривали также, что он спешил очистить своё имя, поскольку слишком многие связали его с произошедшим на границах. Дескать,