День Д+1, 6 июня 1877 года, 5:05, Стамбул, сад дворца Долмабахче

      Полковник ГРУ Вячеслав Бережной

      Из темноты навстречу мне выступила фигура в черном комбинезоне, почти таком же, как и у меня.

      – Старший лейтенант Синицын, – вполголоса сказала фигура, – морская пехота Северного флота. Набережная зачищена, минус девять единиц. Поручик Никитин прислал проводника, – он указал на стоящего в стороне пожилого грека, – очень знающий и надежный товарищ, воевал в Крымскую в греческом Балаклавском добровольческом батальоне.

      Я кивнул, и грек, шагнув вперед, заговорил на довольно хорошем русском языке:

      – Господин полковник, дозвольте представиться, младший унтер-офицер Аристидис Кириакос, Балаклавский греческий батальон.

      Я пожал удивленному греку руку.

      – Калимэра, кириэ Кириакос, а теперь, если вы знаете дорогу в этом бедламе, тогда давайте пойдем и сделаем это.

      Грек пробормотал себе под нос:

      – Вот за что я люблю русских – если вы решили что-то сделать, то не тратите много времени на лишние разговоры… – и достал из-за пазухи кремневый пистоль устрашающих размеров.

      – Э, нет, господин Кириакис, – остановил я его, – так дело не пойдет. Спрячьте свою гаубицу. – Грек нехотя убрал пистолет. – Сделаем так. Вы входите, вежливо со всеми здороваетесь, ведь они вас знают, не так ли? – Кириакос хмуро кивнул. – Вот, тем лучше… А сразу за вами пойдут мои ребята, которые и поубивают всех на нашем пути. Надеюсь, среди слуг во дворце нет ваших друзей?

      Грек отрицательно замотал лохматой головой:

      – Кириакос не дружит с шакалами!

      – Тем лучше, дорогой друг, тем лучше! – я кивнул своим ребятам: – Прикрывайте его!

      Грек подобрал с земли большую плетеную корзину.

      – И куда же вас отвести, господин полковник?

      Я осмотрел своих ребят и усмехнулся.

      – Лично меня сейчас интересует дорога к спальне султана. Ну что, начали!

      – Был я один раз неподалеку от нее! – Кириакос глубоко вздохнул, ссутулился и засеменил с корзиной к двери кухни.

      На стук из-за двери по-турецки отозвался недовольный голос:

      – Кого это носит в такую рань? Что тебе надо, сын шайтана?

      – Абдулла-эфенди, это я, Кириакос, – так же по-турецки ответил грек, – я, как всегда, принес свежую, только что пойманную барабульку на завтрак доброму падишаху Абдул-Гамиду, да пребудет с ним милость Всевышнего. Ты же знаешь, что эту рыбу разрешено есть только султану. И чем быстрее ты ее сделаешь, тем она будет вкуснее.

      – Ты, как всегда, вовремя, старый плут, – дверь кухни распахнулась, и в проеме появился толстый турок с большим кухонным ножом в руке. – Проходи скорее, масло уже греется на плите.

      Едва только Абдулла успел это сказать, как выступившая из-за спины Кириакоса черная тень нанесла