8 июня (27 мая), полдень, Плоешти

      Капитан Тамбовцев и канцлер Российской империи Горчаков

      Скажу честно, я подходил к дому, где расположилось «походное министерство иностранных дел Российской империи» с некоторым волнением, даже трепетом. Мне предстояла встреча с живой легендой, канцлером Александром Горчаковым, воспетым Пушкиным и Пикулем. Интересно, как он сумел пронюхать о моем существовании и что он от меня хочет?

      Слуга провел меня в комнату, посреди которой стоял накрытый стол. Сам канцлер встретил меня сидя в мягком кресле. Учитывая его почтенный возраст – Горчакову было уже под восемьдесят, – я не посчитал это признаком неуважения к своей персоне.

      – Капитан Тамбовцев, Александр Васильевич, честь имею! – представился я хозяину дома.

      Горчаков сморщил свое и без того морщинистое лицо, что, по всей видимости, означало улыбку. А потом тихим, чуть шамкающим голосом спросил меня:

      – Александр Васильевич, скажите, кто вы такой и откуда?

      Вопрос звучал несколько двусмысленно, поэтому я не спешил на него отвечать. Более того, помня, что нападение – лучший способ защиты, я, в свою очередь, спросил у Горчакова:

      – Князь, а чего вы, собственно, от меня хотите? В конце концов, это не я добивался встречи с вами, а вы пригласили меня к себе.

      Горчаков посмотрел на меня из-под стекол пенсне неожиданно острыми и молодыми глазами, помолчал немного, а потом продолжил:

      – Александр Васильевич, я не буду повторять свой, возможно, бестактный и неприятный для вас вопрос. Скажу только, что по имеющейся у меня информации, вы один из тех, кто участвовал в захвате Стамбула и пленении султана. Вы один из приближенных таинственного адмирала Ларионова, не так ли?

      «Ого, ведь умеют работать, сучьи дети, даже это они знают!» – подумал я. А канцлеру ответил кратко и весьма невразумительно:

      – Допустим…

      Горчаков продолжал говорить своим шамкающим голосом:

      – История вашего появления в этом мире таинственна и удивительна. Вы появились будто ниоткуда. Я проверял – до мая месяца двадцать четвертого числа никто и никогда и слыхом не слыхивал ни о вас, ни о ваших чудо-кораблях… Вы выскакиваете подле Стамбула, и за несколько дней переворачиваете все с ног на голову. Еще неделю назад ни о чем подобном никто не мог и помыслить. Господин Тамбовцев, или как вас там, – старик явно начал раздражаться, – еще раз хочу спросить вас – кто вы и откуда?

      Я