Нашествие монголов (трилогия). Василий Ян
Читать онлайн книгу.
покинул остров и отправился со своими джигитами на поиски султана Джелаль эд-Дина, чтобы рассказать ему о смерти его отца. Говорят, что потом много лет он скитался простым дервишем, бродя по Аравии, Ирану и Индии.[113]
Глава пятая
Курбан-Кызык отправился домой
– Гребите сильнее! Ну-ка еще!
Поставленная носом против течения лодка боролась со стремительными потоками Джейхуна и медленно приближалась к берегу.
«Смотреть за шахским конем на чужбине – подумаешь! Лучше голодать на родине! – размышлял Курбан. – Такая же радость, как у перепелки сидеть в шелковой клетке над дверью ашханы. Падишах мне подарил золотой динар. Такой день бывает раз в жизни. Но как донести этот динар до дому? Только держа его во рту за щекой. Он же приказал отправить лодки вниз по реке до Хорезма… Нет! Туда я не поплыву. Нет, Курбан не хочет больше ни воевать за шаха, ни убегать. Так можно добежать и до великого Последнего моря, а затем куда? Курбан хочет вернуться на свою пашню и увидеть своих детей…»
И Курбан посматривал на оставленный им скалистый берег, где еще виднелся на вершине бугра Мухаммед на гнедом коне. Курбан соскочил в воду и выбрался на берег. Из крепости вниз по холму бежали обезумевшие люди с узлами на плечах; отталкивая друг друга, они прыгали в лодки и повторяли:
– Татары близко! Скорее спасайтесь!
Никому не было дела до Курбана. Курбан побежал вдоль берега, добрался до шалаша, где жил с другими перевозчиками, нашел в соломе свой мешок с сапогами, оглянулся еще раз на реку и увидел, что лодки одна за другой отталкиваются от берега. Тут же он, не колеблясь, вступил на тропу новых испытаний.
Он поднялся на холм к стенам крепости. Оттуда он увидел, как по желтой каменистой равнине убегали красные и полосатые халаты, спасавшиеся врассыпную, а еще дальше приближалось облако пыли.
«Это татары», – понял Курбан и бросился вперед по сухой степи, не замечая, что камни и колючки ранят его босые ноги.
«Там впереди холм, за ним должны быть овраги. Татары займутся крепостью и переправой. На что им Курбан?»
Он добежал до одинокой могилы с высоким шестом, притаился за ней, отдышался и стал высматривать.
В пыли он уже различал всадников в рыжих тулупах, пригнувшихся к шеям мчавшихся коней. На некоторых блестели железные пластинки панцирей. Уже доносился рев татар, дикие выкрики «кху-кху-кху!» и топот ног тысячи низкорослых запыленных коней.
Некоторые всадники отделились от толпы, скакали прямо по равнине, пересекая путь убегавшим. Взлетали блестящие мечи, люди падали, татары делали круг, останавливались и, не слезая, нагибались, подхватывали брошенные узлы и снова уносились, присоединяясь к войску.
Курбан ползком добрался до сухого оврага, скатился вниз и снова побежал.
Целый день тянулась пустынная равнина, иногда попадались заброшенные пашни. По дорогам встречались люди, то одинокие, то скитавшиеся
Некоторые историки рассказывают, что спустя много лет Тимур-Мелик вернулся в Среднюю Азию в одежде нищего дервиша. В Ходженте его узнал тот монгол, которому он в битве пробил стрелой глаз. Монгольский правитель округа приказал привести к себе Тимур-Мелика и за гордую, непреклонную речь казнил его.