Гай Юлий Цезарь. Предпочитаю быть первым…. Геннадий Левицкий
Читать онлайн книгу.
Граждане незаметно оказались в руках трех мужей, а кто будет играть первую скрипку в этом необычном трио ― догадаться нетрудно.
Вот как характеризует гениальнейший ход Цезаря Плутарх:
«Несогласия между Помпеем и Крассом, если бы Цезарь присоединился к одному из них, сразу делали его врагом другого. Имея это в виду, Цезарь попытался примирить обоих государственных деятелей ― дело само по себе прекрасное, мудрое и отвечающее интересам государства, но затеянное с дурным намерением и проведенное с тонким коварством. До сих пор разделенное на две части могущество, как груз на корабле, выравнивало крен и поддерживало равновесие в государстве. Теперь же могущество сосредоточилось в одном пункте и сделалось настолько неодолимым, что опрокинуло и разрушило весь существующий порядок вещей. Поэтому Катон в ответ на утверждение, что республику ниспровергла возникшая впоследствии вражда между Цезарем и Помпеем, заявил, что ошибаются те, кто считает причиной гибели республики это последнее обстоятельство. Действительно, не раздоры, не вражда этих государственных деятелей, а их объединение и дружба принесли республике первейшее и величайшее несчастье».
Так и осталось тайной, каким образом Цезарь заставил связанных многолетним соперничеством Красса и Помпея протянуть друг другу руки; несомненно другое ― непревзойденный мастер интриги ― Гай Юлий ― сумел бы примирить даже волка с ягненком.
Цезарь весьма простым способом решил вопрос о наделении ветеранов землей. Он не стал досаждать просьбами сенат, а обратился к народному собранию. Кроме легионеров Помпея, Цезарь предложил наделить землей граждан, у которых было по трое и более детей. Естественно, столь благородное начинание было поддержано народом.
Кампанское поле, в том числе и Стеллатский участок, объявленный предками неприкосновенным, вскоре будут разделены между ветеранами Помпея и многодетными гражданами. Это были последние общественные земли в Италии, приносившие казне немалый доход от сдачи в аренду. Но какое дело Цезарю до государственных денег, коль он и свои никогда не считал.
Ловким маневром Цезарь оказал услугу Помпею, которая ему не стоила и медного асса; и теперь ветераны и десятки тысяч граждан почитали консула, как своего благодетеля. Недовольных Гай Юлий заставил молчать с помощью того же Помпея, который, получается, и нес ответственность за творимое беззаконие. Очередной ловкий ход Цезаря описан Плутархом:
«Когда товарищ Цезаря по должности, Бибул, воспротивился его намерениям, а Катон старался всемерно помочь Бибулу, Цезарь просто выпустил на ораторское возвышение Помпея и, обратившись к нему, спросил, одобряет ли тот внесенные им законопроекты. Когда последовал утвердительный ответ, Цезарь продолжал:
– Итак, если кто‑нибудь вздумает насилием помешать законопроекту, придешь ли ты на помощь народу?
– Конечно, ― ответил Помпей, ― против тех, кто угрожает мечом, я выступлю с мечом и щитом.
Ничего