– Нелли, давай, – сказала Алина умоляюще. – Не бойся, это совсем не трудно!

      Околелова стояла на карнизе и в ужасе смотрела то вниз, то на тополь. Поцарапанный Максим сидел на агрегате, проявляя к изобретению века выдающуюся непочтительность.

      – Нелли, не бойся, – сказал Энгельс, – я вот до тополя не допрыгнул, но все равно приземлился благополучно, как с парашютом. И у тебя, если что, получится так же.

      – Не получится, – сказала Нелли с карниза, – ты, падая, все ветки поломал!

      Откуда-то слева послышались шаги, и к Алине и Максиму подошла юная пара.

      – Ужас! Самоубийца! Отговорите ее! Срочно! – взвизгнула девушка в кокетливой шляпке, увидев на карнизе распластавшуюся лаборантку.

      – Врача! Психиатра! – закричал молодой человек, выронив от волнения изо рта сигарету.

      – И пожарников! – добавила девушка, срывая свою шляпку с головы, чтобы лучше видеть Нелли.

      – А пожарников зачем? – миролюбиво спросила Алина.

      – Психиатр мне тоже ни к чему, – добавила Околелова с карниза. – Разве что нотариус, завещание написать.

      – Это ты брось, – сказал Максим, снимая куртку и набрасывая ее на устройство Кулибиной, чтобы оно не бросалось в глаза посторонним, – мы еще попляшем на твоей золотой свадьбе.

      Нелли вспомнила о муже, который, вероятно, уже находился в «Весеннем ежике», и всхлипнула.

      – Дорогая, пойдем, – аккуратно потянул молодой человек свою девушку, которая снова надела шляпку, – тут не один псих, а целых трое.

      – Уже уходите? – елейным голоском протянула Алина.

      – Срочные дела-с, – просипел парень, и они скрылись за углом с наивозможной скоростью.

      – Нелли, слезай, – сказал Макс, – надо ехать. Сейчас они кому-нибудь о нас расскажут, и у нас будут большие проблемы.

      Околелова не отозвалась.

      – Ладно, – сказала Алина после паузы, – я полезу за ней.

      Девушка подошла к тополю и принялась карабкаться на дерево, на чем свет стоит ругая свою узкую юбку.