Человекомерность социальных систем. Е. М. Бабосов
Читать онлайн книгу.
говорящей на валлонском диалекте французского языка, курдов, жаждущих получить независимость от Турции, дончан и луганчан, активно добивающихся отделения от Украины. В условиях углубляющейся информатизации постсоветских стран, в том числе Беларуси и Российской Федерации, все большую значимость приобретает профессиональная и личностная идентификация.
Все эти и другие, тесно связанные с ними процессы вызывают множество дискуссий о ценности, значимости и формах проявления идентичности в современном мире. Такая ситуация детерминирована, в первую очередь, тем, что вследствие своей вездесущности идентификация и ее продукт – идентичность – способны проникать во все сферы жизнедеятельности человека. Современный человек живет и действует в многомерном и динамично развивающемся мире, в котором, по утверждению широко известного в Европе словенского философа и социального теоретика Славоя Жижека, «происходит непрерывный расцвет групп и подгрупп с их гибридными, смещающимися идентичностями в своем ближайшем, а иногда в дальнем окружении, каждая из которых настаивает на своем праве вести свой особый образ жизни и (или) иметь свою особую культуру»[40]. Одной из форм проявления смещающихся идентичностей является символическая идентичность. Чаще всего она проявляется в том, что человек в своем ближайшем, а иногда в дальнем окружении своими словами (чаще) и поступками (реже) выдает себя не за того, кем является на самом деле. Типичный хрестоматийный пример этого – Хлестаков в знаменитой гоголевской комедии. Но есть много других примеров. Знакомясь с приглянувшейся ему девушкой молодой (не всегда) мужчина хвастается своим образованием, должностью, званием, дорогим автомобилем, которых у него нет. Известный актер, писатель выбирает себе звучный псевдоним и с течением времени так свыкается с ним, что не воспринимается никем с подлинной его фамилией. Не так ли произошло с Аллой Пугачевой, или с Якубом Коласом? А чем является гомосексуализм, как не извращенной формой половой идентичности и приобретением иной, отличной от нее идентичности, когда он относится к другому мужчине как к женщине, вступая с ним не только в сексуальную связь, но и в брачные отношения? А возведение таких связей и отношений не только в объект рекламы и пропаганды (вспомним знаменитые гей-парады), но и в санкционированные в некоторых странах правовые установления, представляют собой фактически извращенную форму отрицания традиционных, освященных многовековыми традициями отношений между мужчиной и женщиной. С. Жижек даже вводит в словоупотребление понятие «экскрементальной идентификации», когда говорит об извращенцах, источником наслаждения которых служат извращенные формы получения удовольствия не только в гомосексуализме или лесбиянстве, но даже в копрофагии (поедании экскрементов) как крайнему способу доставить наслаждение своему партнеру[41]. Подобного рода извращенные формы стремления к удовольствию, к тому, чтобы получить или доставить кому-то другому извращенческое
Жижек С. Щекотливый субъект: отсутствующий центр политической онтологии. М.: Дело, 2014. С. 287–288.
Жижек С. Щекотливый субъект: отсутствующий центр политической онтологии. М.: Дело, 2014. С. 314, 332, 334.