Кабина уцелевшего снегохода могла вместить только двоих; посему Харри была уготована участь груза, транспортируемого на открытом санном прицепе. Клод попытался было отвоевать это завидное местечко для себя, а Пит Джонсон усиленно пихал его вместо себя на сиденье водителя, так что можно было подумать, что в катании на незащищенных от ветра и холода санках есть нечто сладостное, хотя, разумеется, все понимали, что выставлять человека на мороз – почти то же, что решить прикончить его. Но Харри решительно оборвал все разговоры на этот счет.

      На прицепе они везли плиту, квадратный предмет габаритами сорок шесть на сорок шесть сантиметров, и стальной бочонок, в котором кипятили воду, а потом заливали этой водой скважину, где уже была взрывчатка. Бочонок решили выкинуть и, сняв с прицепа, предоставили затем его собственной участи; ветер подхватил полый металлический цилиндр и укатил его в ночь, грохот катающегося металла все же на несколько секунд заглушал вой ветра, но скоро растаял в неблагозвучной симфонии бури. Плитка могла пригодиться потом и к тому же много места не занимала, и Клод ухитрился пристроить ее в кабине.

      На станине санок собралось немало снега; глубина заноса у возвышающихся сантиметров на шестьдесят стенок прицепа доходила до восьми, а то и десяти сантиметров. Харри стал сгребать эти сугробики руками.

      Ветер дул в спины, издавая воинственный клич. Он нападал на прицеп, забирался под днище и так раскачивал санки, что они подскакивали на гладком льду.

      – Мне все еще кажется, что лучше будет, если рулить будешь ты, – опять заспорил Пит, когда ветер чуть-чуть приутих.

      Харри уже почти закончил выметать снег из закутков прицепа.

      – Я отправил свою колымагу прямо в пропасть – а ты теперь решил мне доверить свою?

      Пит покачал головой.

      – Мужик, знаешь, что с тобой не все в порядке?

      – Знаю. Замерз и перепугался до смерти.