Журавли и карлики. Леонид Юзефович
Читать онлайн книгу.
потешать публику. Он чмокал себя в ладошку, через все застолье посылал матери воздушный поцелуй, задирал подбородок и звонко, как на утреннике, декламировал эту десятилетиями ходившую по рукам бухгалтерскую песнь песней, где менялись лишь имена жестоких дев и подписи страдальцев: «Между моим сердцем и разумом нет баланса, и я не в состоянии привести в ажур проводки, находившиеся в дебете моего сердца. Не могу ли я найти в кредите вашего? Вы ежедневно производите списание со счета моего спокойствия, которое скоро дойдет до дебитового сальдо. Мою любовь, выставленную на ваше имя, вы рекламируете отказом. Вы отпечатались на балансе моей души, и я остался один, как погашенный лимитированный чек на столе у операциониста. Неужели мне придется делать перебивку перфокарт? Целую вас тысячу раз цифрами и прописью».
Он понял, что написано не чернилами, а химическим карандашом, канувшим в вечность заодно с перфокартами. Синева и зелень были следами какой-то влаги. Может быть, слез.
– Возьми себе, – разрешил дядька.
Жохов сложил письмо по старым сгибам и убрал в бумажник. Дядька удовлетворенно кивнул.
– На могиле-то бываешь?
– В сентябре был, – соврал Жохов.
Он решил, что пора, и в общих чертах изложил историю с сахаром. Вместо сахара в ней фигурировал никель, вместо Хасана с Ильдаром – быки и смотрящие из чеченской группировки. Акцент был сделан на том, что бывшая жена, дура, ничего не зарабатывает, даже английский выучить не может, пришлось ввязаться в эту аферу из-за дочери. Хочется, чтобы ребенок ни в чем не нуждался.
– И сколько с тебя хотят эти черножопые? – поинтересовался дядька.
– Пол-лимона.
– Это что же получается? Почти тысяча баксов?
– Ну, не тысяча, меньше, – убавил Жохов эту сумму, чтобы она не казалась такой страшной.
– Я и говорю: почти тысяча.
– Не почти, а сильно меньше. Доллар сейчас где-то около шестисот семидесяти. Он за последнюю неделю сильно вырос.
– Все равно много. Думаешь, у меня столько есть?
– Думаю, найдется.
– И думаешь, я тебе дам?
– Нет, не думаю, – сказал Жохов, хотя надежда, естественно, была.
– Чего тогда пришел?
– Надо где-нибудь перекантоваться. Дома жить нельзя.
Дядька допил вино и спросил:
– Хочешь, загадку загадаю?
– С моралью?
– Не без того. Старая советская загадка, но для нас с тобой актуальная. Снаружи газ, внутри газ, а посередине – чёрт. Кто это?
– Не знаю.
– Чего ты сразу-то! Ты подумай.
– Еврей в газовой камере? – предположил Жохов.
Дядька рассердился, хотя взято было не с потолка. В поисках правды, которую от него всю жизнь скрывали, он штудировал «Протоколы сионских мудрецов» вперемешку со стенограммами партийных съездов. То и другое на видном месте стояло в шкафу с мавританской аркой. Поросль закладок над верхними обрезами говорила о том, что эти книги читались