Отметим следующее обстоятельство, которое с точки зрения современных представлений о религиозной истории османов-атаманов выглядит несколько странным. Считается, что они, завоевав Царь-Град, обратили в мечети почти все христианские церкви. Джелал Эссад по этому поводу пишет: «Большая часть этих церквей была вслед за турецким завоеванием ОБРАЩЕНА В МЕЧЕТИ… Византийцы удалились в предместия и покинули эти здания; поэтому вполне понятно, что турки обратили их в священные здания, так как их религия допускает совершать молитву во всех святых местах» [41], с. 133–134. Однако церковь Святой Ирины, которая – после завоевания города османами – оказалась ЕДИНСТВЕННОЙ церковью на территории самого СУЛТАНСКОГО дворца, МЕЧЕТЬЮ НЕ СТАЛА [90], с. 58. Может быть, султаны построили рядом, для себя, другую мечеть? Нет, об этом ничего не известно. Может быть, они разрушили церковь Святой Ирины? Нет, не разрушили. Так что же получается? Все или почти все церкви Царь-Града обращены в мечети, а та, которая НАХОДИТСЯ ПРЯМО В СУЛТАНСКОМ ДВОРЦЕ, ОСТАЕТСЯ ХРИСТИАНСКОЙ? Надо ли это понимать так, что СУЛТАНЫ ХОДИЛИ В НЕЕ МОЛИТЬСЯ? Сегодня считается, будто султаны использовали ее просто как АРСЕНАЛ, храня там оружие [90], с. 58.

      Рис. 1.45. Константинополь. Вид главного султанского дворца Топкапы на рисунке XVII века. Вероятно, название Grand Seigneur означало «Великий Князь», a Dwan – или как еще говорили Диван (то есть Государственный Совет при султане) – произошло от славянского ДУМА, «думай». Взято из [104], с. 110

      Рис. 1.46. «Панорама Константинополя – столицы Оттоманской империи». Австрийская гравюра конца XVIII века. Левая половина гравюры. Взято из [58], с. 24–25

      Рис. 1.47. «Панорама Константинополя – столицы Оттоманской империи». Австрийская гравюра конца XVIII века. Взято из [58], с. 24–25