Комиссар, или Как заржавела сталь…. Александр Артамонов
Читать онлайн книгу.
вечерней поверке ответственный по роте прапорщик сообщил мне, что я завтра с утра отбываю на Главный строительный объект с командиром части, тем самым капитаном, привёзшим меня сюда.
На следующий день, после утренних армейских «муционов» – подъёмов, построений, поверок, нарядов-разнарядов, указаний-приказаний – мы отправились на уазике-бобике: капитан, ефрейторвестовой – «лакейно-глянцевый», и я, солдат-художник Борисов, с мутной головушкой, так как ночью не спал, ворочался с боку на бок, «кошмарясь» до рассвета в сомнительных, тревожных размышлениях…
За окошком автомобиля мелькала июньская семицветная Москва – проспекты, улицы, бульвары, на которые я взирал с равнодушием. Фокусируясь в солнечном свете, выплыл силуэт памятника… «Гоголевский?! Значит, рядом Старый Новый Арбат?! А поблизости Кремль?! Не там ли Главный стройобъект?!» – Я чуть не пукнул от этой рассудительной мысли, клизмой приведшей меня в мешочное состояние…
Через три минуты мы остановились у ворот, охраняемых солдатами-«красначами», с автоматами, при штык-ножах за плечами. Пока капитан предъявлял пропуск на вписанных в него лиц, я огляделся. От ворот в обе стороны тянулся окружной забор. Напротив, через дорогу, красовался тот самый «киношный ресторан Прага»; мысли радужно засветились представляемым самоощущением… Хлопнула дверь кабины, проехали за забор… У арочных ворот здания капитан вновь предъявлял пропуск. Проехав их, оказались внутри огромного плаца-колодца генеральной стройки…
– Выходим! – скомандовал капитан. – Это и есть на сегодня наш главный стройобъект! И называется он Генштаб!.. То есть новое, современное здание, входящее в группу владений Министерства обороны СССР!.. – лаконично, без надменного пафоса объяснил он. – Борисов, за мной!..
Зайдя внутрь здания, мы поднялись по лестничному маршу на восьмой этаж. Вокруг зудело-гудело, долбилось, сверлилось; стучалась и материлась работа солдат стройбата. Шёл этап последней доводки отделочных работ и коммуникационных исполнений. Вошли через массивные, инкрустированные декором двери в просторный зал, явно предназначавшийся для совещаний. Балов для армейских чинов в тогдашнее время не предполагалось, но дорогой мозаичный паркет по-озорному настраивал к этому танцевальному празднику, хотя ещё не был доведён до зеркальной лакировки. Посредине зала на подстеленной мешковине лежал незагрунтованный, незашкуренный стенд три на пять метров…
– Васильков! Кульмандиев! – громко окрикнул капитан. В зале акустически повисло эхо…
– Васильков! Кульмандиев! – повторно, со злостью, вновь крикнул капитан.
Ещё окончательно не обмяк отголосок слабеющего эха, как из одной из боковых дверей высунулась сонная чумазейная физия; за ней – вторая моргающая мордоплюйка и распевно-завывая, с эхом, пропела:
– Ми-и тута-а-а… Товарища капитана-а-а…
Раскачиваясь, семеня мелкими шажками банных шлёпанцев (так как дорогущий паркет), заискивающе, по-восточному закатив глаза,