Джунгли Блефуску. Том 1. Великие мормонские трусы. Алексей Козлов
Читать онлайн книгу.
Долбанная глистианизированная государственность! Я не из тех, кто с чучелом Глиста за пазухой прощает такое! Придёт время, я вспомню об этом неизмеримом зле, и вместе с новыми товарищами первым в моей семье, раньше всегда защищавшей это отродье, подниму на всё это царство лицемерия и лжи руку!
А эти нищие? Кому они итересны? Они не поднимут руку на государство, доведшее их до такого, сил уже нет, воли, и поэтому такое государство их не боится, а следовательно, не уважает их!
Они портят мне настроение, вернее не они, а те, кто их поставил на грань выживания! Ибо угроза попасть в Зазеркалье Нищеты есть здесь у всякого! В Зазеркалье мы все как игральные карты, и любой лёгкий ветерок способен снести их конструцкцию в мановение ока!
Я выхожу из гипермаркета на воздух, обхожу нищенку у входа с левой стороны и смешиваюсь в толпе с другими неулыбчивыми людьми!
Шмакодявкина Пустынь.
Экие право хрестоматийные пидоры!
Да, чуть не забыл! Привезли посох Константина! Я издали видел залоснённые спины тех, кто хотел к этому чуду прикоснуться! Говорят – верное средство борьбы с бесплодием и импотенцией! Я не пробовал, но кое-что по этому поводу всё-таки скажу! Колдун-Вещун Фёдор Лукич Таёжный наконец обрёл себе достойных напраников иконкурентов!
Глава 6
Бездна в Бомжвилле
Воспоминанье иль предначертанье?
Доставшееся даром станет данью!
А выгрызенное трудом отменным —
Чужой добычей иль пожарной пеной!
Воспоминанье – слабость перед бурей.
В горланье псов, в далёком свисте фурий,
В полёте ведьм и в круге на поляне.
В дупле древес,
Где птицы и древляне
Нас нет, пока стальные стрелки
Не сдвинут жизнь к печенью иль к пучине,
А остальные будут в клетке белки,
Раскусывать орехи и причины.
1.
Да, в старости он стал не Куманеччи!
Кому такое признавать охота?
Корсет костей обрушился на плечи,
Как шлем картонный на виски Кихота.
Усохший мозг, гораздый на ошибки,
Белка лишённый и лишённый смысла,
В размокшем ухе поселил три рыбки,
И вобла одинокая повисла.
Они впотьмах беседовали мило,
Порою жадно раскрывая пасти
Словами из асбеста и акрила,
Раскраивая черепа и кроя страсти.
Из обретений оставалась грыжа,
Два фонаря под глазом,
Чирей-ниже,
И перзиден какой-то на экране,
Толь под шафе, а то ли под тиарой,
Отчизны неземной радетель рьяный.
Что было сил, долбил на барабане!
2.
Он к старости стремился к обретеньям:
Соединился с мыслью, слился с тенью
И согласился с тем, что в прошлом было
Ему противно, как ослу кормила.
Уж в мавзолее был Великий Кормчий.
Святого