Стая. Бобби Пайрон
Читать онлайн книгу.
во все горло завопил он. – Улица – вот закон!
– Водка – вот закон! – пропела Юля.
– Клей – вот закон, – пробормотал Паша, устраиваясь поудобнее на картонной коробке.
– Воровство для выживания – вот закон, – выпалила Таня.
– Деньги и только деньги, – с нажимом произнес Рудик. – Вот закон.
Все кивнули.
Сошедший с поезда пассажир бросил в урну недоеденный бутерброд. Юля и Витя рванулись к урне, оскальзываясь на мраморном полу. Витя схватил бутерброд, оттолкнув Юлю в сторону. Юля запрыгнула Вите на спину и завопила:
– Он мой! Отдай!
Витя отмахнулся от нее, словно от надоедливой мухи.
Таня и Паша зашлись от хохота.
– Наподдай жару! – крикнула Таня.
Рудик выдохнул облачко дыма.
– Грязные твари, – проворчал он. – Ничем не лучше собак, что грызутся на улице.
Днем я видел на улицах собак. Их было много. Иногда они рычали и скалились, но никогда не дрались друг с другом.
Встав, Рудик неспешно приблизился к Вите и Юле – те катались по полу, кусаясь и царапаясь. А люди шли мимо. Конечно, кто-нибудь сейчас скажет им, чтобы они прекратили драться на вокзале! Конечно, кто-нибудь сейчас позовет дядю-милиционера…
Рудик бросил бычок на пол, а затем пнул Витю острым носком черного ботинка.
– Вставай, – скомандовал он.
Юля запустила пальцы Вите в шевелюру и с силой дернула его за волосы. Рудик пнул и ее. Юля завопила от боли, переворачиваясь на бок. Витя схватил ее за ногу, но прежде чем он успел что-либо сделать, Рудик с силой пнул его по крестцу, и от удара Витя стукнулся лицом об пол. На сером мраморном полу медленно растекалась лужа крови.
Рудик подобрал недоеденный бутерброд, тщательно завернутый в бумагу, словно подарок. Теперь бумага была заляпана кровью.
Он с поклоном протянул бутерброд Тане.
– Тебе, моя прекрасная принцесса.
Рудик сел рядом со мной. Таня жадно ела бутерброд. В животе у меня урчало, меня тошнило и знобило. Красная кровь на полу. На полу в нашей квартире было красное пятно. И я прикасался к нему. А вдруг…
Рудик толкнул меня локтем в бок, тыча в сторону окровавленного Вити и плачущей Юли незажженной сигаретой.
– Вот и все образование, что тебе пригодится, Миша.
Я забрался под длинную лавку возле вентиляции. Я скорчился под лавкой, повернувшись спиной ко всем этим людям, спешащим на свои поезда. К людям, которые никогда не останавливались. К людям, которые смотрели сквозь нас, словно мы были призраками. К людям в серых куртках, черных куртках, коричневых куртках. К людям, которые не носили красное пальто.
Я повернулся спиной к этим лишенным матерей детям. А они и были детьми. Всем им, даже Рудику, было не больше четырнадцати.
Я закрыл глаза, чтобы не видеть, как яркий свет играет на высоких мраморных арках, на сером полу, на холодных изваяниях всадников, на печальных детях, поселившихся на Ленинградском вокзале.
И меня