Светлана, поначалу растерявшись от неожиданности, с минуту молча смотрела Наталье в глаза, а потом, будто озаряясь неким внутренним светом, тихо начала:

      – Вот что, милая! Ты, наверное, сама чувствуешь, я истину тебе не открою, и ты это внутренне сама знаешь: борьба идёт повсюду, страшная борьба. И не только физическая, за выживание, а ещё и на других планах. Да, могут, конечно, нас убить, могут – сено заставить жевать с голодухи. Но хуже смерти тогда ничего не будет. А она для верующего – освобождение. Главное – не быть такими, как они, ведь именно этого они хотят. Если продашь душу – тебе сразу и колбаса на стол будет, и «Мерседес» в придачу. Очень мало сейчас можно честно заработать, разве что – мужчине сильному, работая с утра до вечера, не покладая рук. И то – если с работой повезёт. Ещё меньше можно заработать «головой»: мыслительным трудом, если он с бизнесом или другим надувательством не связан. А потому, бедный и честный сейчас – синонимы. А значит, и не горюй, что на Руси мало богатых и много бедных… Конечно, есть и среди бедных такие, что с удовольствием и душу бы продали, да не покупает никто… Нечего покупать там. Те пьют, воруют, снова пьют. Отрепье. Но нищих и честных – их большинство. И умных много, и талантливых. Но не нужны сейчас ни умные, ни талантливые, ни работящие.

      Особенность страны такова, что супостаты и без рабочего люда, и без крестьян, и без ученых и учителей – без всех нас, словом – преспокойно проживут, даже если вымрем мы все, и работать, конечно, перестанем. Потому, что всегда будет, что продать: богатство наше – беда для простого люда. Леса, земля, полезные ископаемые, иконы старинные… А ещё и ядерные отходы со всей Европы можно ввозить для захоронения – тоже деньги будут. Только вот что я тебе скажу… Видишь меня? Мне уже далеко за тридцать, а кто этого не знает, не дают и двадцати. Это – от бога, и остается для нас возможным, как бы не плохи были условия,