Книга о друзьях (сборник). Генри Миллер
Читать онлайн книгу.
дью, похожей на два кочана капусты, была одной из самых милых и добрых женщин, которых я когда-либо встречал. Она действительно заменила Стэнли мать, и еще неизвестно, было ли бы ему лучше с настоящей матерью. А вот с дядей ему не повезло. Этот тупоголовый пьянчуга держал цирюльню на нижнем этаже нашего дома. В моей памяти до сих пор живы страшные воспоминания о том, как он гонялся за Стэнли по улице с бритвой в руке, изрыгая проклятия и грозясь отрезать мальчишке голову.
Хоть Стэнли и не приходился дядюшке родным сыном, необузданный характер он словно унаследовал от пьяницы-парикмахера. Он ненавидел, когда над ним насмехались. Чувства юмора у него не было и в помине – ни тогда, ни потом, когда повзрослел. Теперь, когда я об этом думаю, мне кажется странным, что позже он вдруг так полюбил словечко «забавно» – когда стал мечтать о карьере писателя и принялся строчить мне длинные письма из Форт-Оглторпа или Чикамоги, где находился его кавалерийский полк.
В детстве ничего забавного в нем не было. Напротив, его лицо всегда сохраняло выражение мрачной замкнутости и неприкрытой недоброжелательности. Если мне случалось его разозлить – а мне случалось, и нередко, – Стасю бросался на меня с кулаками. К счастью, мне всегда удавалось спастись бегством, но погоня затягивалась, и становилось по-настоящему страшно, потому что взбешенный Стасю совершенно терял над собой контроль. Хотя мы были примерно одинакового роста и телосложения, попадись я, преимущество оказалось бы на стороне более сильного Стасю, а значит, быть бы мне избитым до полусмерти.
В таких случаях я старался оторваться от него и, как только это удавалось, прятался где-нибудь на полчасика, а потом незаметно проскальзывал домой. Стэнли жил на другом конце квартала, в таком же захудалом трехэтажном домишке, что и мы. Мне приходилось быть очень осторожным, пробираясь домой: я боялся, что он все еще подкарауливает меня где-нибудь поблизости. Зато на следующий день встреча с ним не представляла ни малейшей опасности – Стэнли отходил так же быстро, как и взрывался. Обычно он встречал меня кривой улыбкой, мы пожимали друг другу руки, и инцидент был исчерпан, по крайней мере до следующего раза.
Может показаться странным, что я по-настоящему сдружился с таким в общем и целом некомпанейским парнем. Мне и самому трудно это объяснить, и, наверное, лучше даже не пытаться. Не исключено, что уже в том нежном возрасте я испытывал к Стэнли острую жалость, зная, как жестоко обращается с маленьким сиротой дядя-пропойца. Его приемные родители были бедны, намного беднее моих. Стэнли оставалось только завидовать моим игрушкам, трехколесному велосипеду, пистолету, не говоря уже о некоторых других привилегиях. Особенно его раздражала, как сейчас помню, моя одежда. Дело в том, что мой отец был достаточно преуспевающим портным и уж в чем, в чем, а в одежде мог потакать любым своим прихотям. Мне и самому было неловко щеголять в таких великолепных нарядах, тогда как остальные ребята ходили в каком-то тряпье. Зато моих родителей грела уверенность, что я среди этих бедолаг выгляжу как маленький лорд Фаунтлерой[1]. Естественно, они и не подозревали о том, как сильно я все это ненавижу, ведь нормальному парню хочется ничем не отличаться от других пацанов в шайке, а не красоваться среди них великосветским уродом. Когда кто-нибудь из ребят видел меня на улице с мамой за ручку, надо мной тут же начинали глумиться и обзывать маменькиным сыночком, от чего я морщился, как от боли. Матушка моя, разумеется, не уделяла ни малейшего внимания ни насмешкам, ни моим чувствам. Должно быть, она думала, что делает мне большое одолжение, если вообще снисходит до мыслей о таких пустяках.
Так я очень рано, еще ребенком, потерял последнее уважение к матери. Зато каждый раз, приходя в гости к Стэнли и встречая там его тетку, эту очаровательную бегемотиху, я млел от восторга. Тогда я этого не понимал, но сейчас-то знаю: я чувствовал себя таким свободным и счастливым в ее присутствии, потому что в ее отношении к Стэнли сквозило чувство, которого, как я думал, не испытывают матери к своим отпрыскам, – нежность, тогда как дома я постоянно наблюдал только муштру, критику, шлепки и угрозы… Хотя… Может быть, мне теперь только так кажется?…
Моя мать, к примеру, ни разу не угостила Стэнли большущим куском ржаного хлеба, щедро намазанным маслом и посыпанным сахаром, как это всегда делала его тетя во время моих визитов. Мать неизменно встречала моего приятеля словами: «Не шумите и уберите за собой, когда закончите играть». Ни тебе хлеба, ни пирога, ни дружеского похлопывания по спине, ни «как поживает твоя тетушка?», ни-че-го. «Не вздумайте мне мешать» – это все, что она хотела до нас донести. Стэнли приходил ко мне редко, может быть, его смущала именно недружелюбная атмосфера. Чаще всего он наведывался, когда я поправлялся после какой-нибудь болезни. Чем я только не переболел в детстве: ветрянка, дифтерия, скарлатина, коклюш, корь… Стэнли же никогда не хворал (по крайней мере, я не помню), да и в такой нищей семье, как его, особенно не поваляешься…
Чаще всего мы играли на нижнем этаже, где мой дед, сидя на скамеечке, тачал пиджаки для моего отца, главного портного, обшивавшего весь бомонд с Пятой авеню. С дедушкой мы здорово ладили, гораздо лучше, чем с отцом. Дед получил хорошее образование, провел десять лет в Лондоне в качестве
«Маленький лорд Фаунтлерой» (1885) – первый детский роман англо-американской писательницы и драматурга Ф. Х. Бернетт, ставший очень популярным во многих странах.