Золотой песок. Полина Дашкова
Читать онлайн книгу.
эти места за несколько километров.
Надо было сделать еще пару шагов, чтобы четко получились лица на фотографиях. А сумерки наваливались, густели. Сработала вспышка, один раз, потом еще и еще. Камера фиксировала не только лица. Сквозь объектив Никита видел молодую женщину в разодранной одежде, на груди, чуть ниже ключиц, чернела пентаграмма, перевернутая пятиконечная звезда, вписанная в круг. Такие же были еще у нескольких – у мальчика-подростка, у пожилого мужчины. Наверное, у всех…
Вспышка разрывала темноту, ветер шумел, раскачивал верхушки сосен с такой силой, что казалось, сейчас сметет все – лес, реку, братскую могилу, Никиту с фотокамерой, лесничиху Клавдию Сергеевну. Гул нарастал, дрожал в ушах.
– Вертолет! – услышал Никита отчаянный крик. – Отходи, беги к лесу!
Он оторвал камеру от лица, ошалело огляделся. Сзади совсем низко, над верхушками сосен, плыли прямо на него белые огромные огни. Он стоял на открытом пологом берегу и не мог дышать. Ноги по щиколотку увязли в ледяной раскисшей земле.
– Беги, сынок! – кричала лесничиха, но слабый голос сел от первого крика, и получался хриплый шепот, который Никита не мог расслышать из-за шума ветра и гула мотора. К лесу он рванул инстинктивно, просто потому, что надо было спрятаться от этих белых наплывающих огней. Рванул и, конечно, не заметил, как упала яркая глянцевая обертка от кодаковской фотопленки.
– Ну все, миленький, все, сынок, успокойся, – лесничиха жесткой шершавой ладонью провела по его щеке, – сейчас до дома дойдем, чайку горячего… чайку тебе надо. И спирту. Утром доведу тебя до шоссе, на попутке доберешься до Помхи, оттуда сразу на катере до Колпашева. В Желтый Лог не возвращайся. Не знаю, видели они тебя или нет, но лучше не возвращайся.
Он не помнил, как дошел до дома лесничихи. Дрожал огонек керосинки, в печке весело потрескивали дрова. Старуха протянула стакан, зубы стучали о край. От спирта дрожь и тошнота немного отпустили.
– Носки надень шерстяные, простудишься…
Он послушно разулся, отдал старухе тяжелые, намокшие кроссовки.
– Вещи какие остались у батюшки?
– Нет, все с собой…
– Ложись-ка, залезай на печку. Эка трясет тебя… Спи. Вот, хлебни еще и спи. Завтра уходим с тобой рано, на рассвете. А то ведь могут сюда заявиться, нелюди. Вдруг заметили с вертолета.
Он сделал последний глоток спирта и провалился в тяжелый, обморочный сон, как в ледяное болото. Ему снились белые слепые огни, снилась страшная братская могила.
На рассвете старуха разбудила его, напоила чаем. Она опять стала молчаливой и неприветливой. До шоссе дошли за два часа. Никакой погони не было, казалось, его появление на берегу Молчанки так и осталось незамеченным. Но он отдавал себе отчет, что это только сейчас так казалось.
Прощаясь с лесничихой, он протянул ей деньги, пятьсот рублей.
– Спаси, Господи. – Она взяла не считая и, помолчав, пожевав губами, добавила еле слышно: – Знать бы имена этих убиенных, помолиться бы за упокой.
– Два имени я знаю. Оксана