Мы здесь. Майкл Маршалл
Читать онлайн книгу.
так, внезапным толчком, он выходил из густого обморочного забытья, в котором неотступно клубились какие-то тени, – вернее, не какие-то, а его собственные воспоминания. Словно темные лохматые своды колыхались там, где, казалось бы, место затылку, но теперь они проседают, плавятся под нажатием какой-то жаркой потной длани, что уже давно их трет и скоро протрет насквозь. Такое вот ощущение. И ум здесь был уже бессилен что-либо сделать. Он сам с иезуитской услужливостью подавал образы, которые воспринимали глаза или чувствовали ощупью пальцы. Ум размышлял о происшедшем независимо от него самого.
Лгать себе было бессмысленно. Непричастным, а уж тем более невиновным ему уже не бывать. О происшедшем он знал. В одиночку он, может, этого бы и не сделал, но содеянного это не отменяет. Содеянного им. Самим.
Предлагал все это тот, другой, но делал-то он. И так было всегда.
Это он ждал, прощупывая взглядом темные проулки, окольные бары и автостоянки в городке, который когда-то считал своим. Он складывал мышцы лица в подобие улыбок, пользуясь ими как отмычками. Он выбирал приветливые слова и фразы, внушающие доверие и обаяние. А тот, другой, складывал из них предложения, которые ему надлежало произносить вслух. Именно тот, другой, прикидывал, какой прием сработает вернее, выискивал лучшие способы и высыпал раскрошенную таблетку в заранее приготовленное питье, предлагая его непринужденно, ненавязчиво – мол, что в этом такого – и ах! что за совпадение, оно сейчас тебе как нельзя более по вкусу.
Тот, другой, придумывал игры, в которые он играл со своей гостьей, покуда ту не охватывал вдруг страх, какой бы пьяной и обкуренной она при этом ни была. Кто тогда впервые занес его руку для удара? Теперь уж и не скажешь. Да и какая разница после той долгой, нескончаемой их череды, что последовала за первым случаем?
Все, что ему оставалось, это идти следом не то на поводу, не то на привязи. Вот так и дошел. Докатился. И ведь правда: чем больше подпадаешь под чужую волю, тем сильнее сам ее подпитываешь. Идешь следом, но при этом как бы впереди. Так можно зайти далеко. Даже слишком.
Волочиться до самого ада.
Он потер глаза, избавляясь от въедливых осколков памяти, и сел. При этом обнаружилось, что тот, другой, сидит сейчас рядом в кресле. Симпатичный, неизменно ухоженный, презентабельный во всех отношениях. Сильный. Сидит и держит один из тех спичечных коробков, вертит его в пальцах.
– Я больше не хочу этим заниматься, – промямлил тот, что сидел на кровати.
– Хочешь, хочешь, – проницательно возразил тот, что устроился в кресле. – Просто тебе не нравится тащить этот воз одному. Поэтому у тебя есть я. Мы с тобой – одна упряжка. Команда из двух товарищей.
– Все. Ты мне больше не товарищ.
– Вот как? Может, еще отхлебнешь? Полегчает.
Вопреки своему желанию тот, что на кровати, слепо ухватил бутылку водки и поднес ее к губам. Он почти всегда делал то, что говорил ему тот, другой. У бутылки вместо одного горлышка было теперь два. Видимо,