Anamnesis morbi (История болезни). Книга 2. Александр Мишкин
Читать онлайн книгу.
камень справа…, – грек с трудом выкашливал из себя каждое слово, – амфора… Возьмёшь карту, спустишься с ней в Лабиринт. Никто не знает, что он там…никто… Он не должен быть потерян… он точно там… ты его найдёшь… ты сможешь…
Я был заинтригован. Похоже, Антониди не бредит. И не врёт. По крайней мере, искренне верит в то, о чём говорит. Да и не принято как-то на смертном одре лукавить. Осталось только выяснить, о ком (или о чём) идёт речь.
– Димас, кого я должен найти в Лабиринте? Надеюсь, не Минотавра?
– Шутишь… это хорошо, что шутишь. Он любит весёлых. Сердце весёлого человека закрыто для зла… ты сможешь его достать. Тебе он откроется. Много веков никому не открывался… да и не знал никто… искали многие, да не там. Никто не знал… И теперь не знают… только старый Димас знает, где искать. Но Димас умрёт… и знание с ним… А он не должен исчезнуть. Найди его, Палыч… больше некому…
– Да кого его-то?
– Жезл… Жезл Асклепия…
Дед выдохнул последние слова и закатил глаза. Противно запищал монитор: на экране вместо сердечных комплексов появилась беспорядочно пляшущая зелёная линия.
– Фибрилляция! Клара, лидокаин, адреналин, живо! Звони тревогу! – Я от души треснул некстати умершего грека кулаком по грудине, схватил «утюги» дефибриллятора и нажал кнопку зарядки. Завыл звуковой индикатор. Дождавшись прекращения сигнала, я прижал электроды к груди Димаса:
– Отошли! Разряд! – Тело Антониди привычно подпрыгнуло в кровати, подстёгиваемое пятикиловольтным импульсом. Зелёная кривулька на мониторе продолжала свою пляску. В палату, что-то дожёвывая, влетел Петрович. С ходу оценив обстановку, он коршуном бросился на грудь страдальца и принялся массировать сердце. Подоспевшая Клара впрыснула в подключичку лидокаин. Вновь завыл звуковой индикатор и тут же замолк.
– Отошли!
Петрович поспешно отпрыгнул от реанимируемого тела и за хлястик уволок за собой Клару.
– Разряд!
Полумёртвый грек вновь подпрыгнул. Три пары глаз уставились на монитор. «Пляска смерти» продолжалась. Петрович, не переставая жевать, вновь захрустел грековыми рёбрами, делая массаж сердца. Заряжая дефибриллятор в третий раз, я некстати вспомнил о просьбе Антониди не реанимировать его боле. Вой зарядника прервался:
– Отошли! Разряд!
– Есть ритм! – Петрович дожевал, наконец-то, еду. – И даже синусовый!
На мониторе и в самом деле неуверенно побежали долгожданные зубцы. Я положил на место «утюги» и поискал на запястье грека пульс. Тот нашёлся сразу: судя по наполнению, с давлением у нашего долгожителя тоже всё было в порядке.
– Сто тридцать на восемьдесят! – подтвердила мои догадки Клара.
– Отключай допамин, ставь двести лидокаина капельно, потом – поляризующую. И кислород, само собой. Похороны пациента откладывается на неопределённый срок. Простые русские доктора в неравной борьбе победили старуху-смерть…
Петрович пропел:
– Ехал грека через реку,
Вдруг