Вернувшись к себе, Док свернул мастырку, включил ночное кино, нашел старую футболку и сел рвать ее на короткие полоски шириной в полдюйма, пока не собралась горка штук в сто, после чего ненадолго зашел в душ и, пока сохли волосы, одну за другой собирал узкие пряди и накручивал каждую на эти узкие лоскуты футболки, которые потом закреплял простыми кнопами, – так он прошелся по всей голове, а потом сушил, может, полчаса феном и за это время то ли уснул, то ли нет, затем развязал узлы и все расчесал кнаружи вверх тормашками, чтобы вышло, на его взгляд, относительно презентабельное подобие афро белого человека полутора футов в диаметре. Аккуратно сунув голову в магазинную коробку из-под бухла, чтоб сохранить форму, Док лег на кушетку и на сей раз действительно заснул, а под самое утро ему приснилась Шаста. Не то чтоб они совсем уж еблись, но что-то вроде. Из своих других жизней они оба выплыли – так, бывает, паришь в предрассветных снах, – дабы встретиться в странном мотеле, который в то же время был вроде бы парикмахерской. Шаста твердила, что «любит» какого-то парня, но по имени его ни разу не назвала, хотя когда наконец Док проснулся – прикинул, что она, должно быть, имела в виду Мики Волкманна.

      Спать дальше бессмысленно. Он доковылял вверх по склону в «Уэволны» и отзавтракал с упертыми сёрферами, которые сидели здесь всегда. Подошел Флако-Гад.

      – Чувак, тебя тут опять тот легавый искал. Что это у тебя на голове?

      – Легавый? Это когда было?

      – Вчера вечером. К тебе заходил, но тебя не было. Детектив из убойного в центре, у него еще «эль-камино» весь битый, с 396-м движком.

      – Это Йети Бьёрнсен был. Чего же мне дверь тогда не вышиб, как обычно?

      – Может, и собирался, но потом сказал что-то вроде «Завтра будет другой день»… который уже сегодня, верно?

      – Ну а что я могу тут поделать?