Солёный хлеб. Рассказы и стихи о казачестве и на военную тему. Станислав Граховский
Читать онлайн книгу.
меня. Верьте что я услышу вас. Я хитрый Саид, вы строите из себя Иванов.
Держать строй. Мало ли что я говорил. Вот те кто русские. Идти надо, хоть на прицеле идти. Под фуражкой пот градом глаза солью топит. Смесь со слезами. С креста да к новой жизни. Умри да воскресни Земля Русская! Что же ты так умереть хочешь? Что же не живется тебе в славе да почести.
Уже так не сможешь. Уже не моется, не отмоется. От черни да грязи. Уже БТР, который всегда за тебя. Уже пошел, хоть и купола церкви горят. Ремень лишь как-то дисциплинирует. А где Абдулла, то?
Синие фуражки, красные лампасы, бабы… и я… русский!
П.с. – Зачем тебе война?
– Не знаю… так получилось…
Под половицей
Здание сельской школы находилось на небольшом склоне. Чуть вниз и вправо при взгляде из отсутствующего окна, была горная речка, которую вброд пересекала грунтовая дорога. Начало осени. Я укрылся здесь по нескольким причинам. С одной стороны был совершенно дезориентирован и не понимал в принципе место своего нахождения. С другой, меня охватил мондраж, паника от безысходности своего сложившегося состояния. Я даже не знаю что именно сейчас там, где меня нет. Где, наверное, уже никого нет.
Да сегодня не наш или не мой день. Или даже это не моя жизнь. Проснуться не получается. Сердце выпрыгивает из груди, желая покинуть это уже бесперспективное тело. Хоть бы пилотка сохранилась, она хоть как-то дисциплинирует. Без неё я… она собирает мысли в одном направлении, а сейчас полный хаос или замыкание от страха. Страх от тысячи ужасных вариантов окончания моего существования, которые как колючая проволока прокручиваются в голове, вынося по кусочку мозга.
Морозит, трясёт. Я смотрю в окно, но не поднимаю головы, а точнее глаз. Тупо погибнуть на месте, было бы проще. Чёртов закон самосохранения… как красиво я это назвал.
Я знаю, вернее чувствую, они где-то здесь… Все здесь и те кого нет и те кто ещё есть. И я посередине всего этого безумия. Медленный переход. Я ищу щель, в которую готов зарыться. В одном из классов раскуроченный пол и узкая щель под половицу. Вот она, долбит мозг, кажется моё сердцебиение слышно как грохот канонад.
Начинаю втискивать себя, понимая, всю унизительность ситуации. Рою каменистую землю. Ногти впиваются в холодную и влажную почву. Я крот, я страшный трусливый крот. Я делаю себе логово, в котором готов просидеть до конца веков. Но не успеваю. Громкая непонятная речь на крыльце школы, заставила выбивать моё тело такой озноб, что я перестал вмещаться в проделанный мною лаз.
Судороги дождевого червя, перед тем как его раздавят. Из вооружения на мне только солдатский ремень. Эх лихая бы завернулася песня. А мозг предательски телефонирует «Всем! Всем! Всем! Я здесь! Найдите меня!» не знаю, кто тело или мозг предал меня.
Я начал издавать нечленораздельные звуки, смесь рычания и сопения. Теперь казалось, я рычал на весь мир, на всю эту бессмысленную ситуацию, на себя, уже и себе ненужного. Мне казалось