Организация опознаний с последующими очными ставками заняла еще около двух часов. «Интеллигент» и его товарищ уверенно опознали Хорька и подтвердили свои показания на очных ставках.

      Олег вызвал Крауклиса к себе в кабинет. Того доставил из ИВС помощник дежурного по отделу. Художник недоуменно озирался, пытаясь понять, почему следователь вызвал его не в следственную камеру, а в свой кабинет.

      – Ну, догадываешься, почему я тебя сюда вызвал? – спросил Олег.

      Крауклис с надеждой посмотрел на него.

      – Совершенно верно. Невиновность твоя доказана, и я изменяю тебе меру пресечения с ареста на подписку о невыезде. Распишись, – Олег протянул ему бланк.

      Крауклис пытался поставить свою подпись, но рука у него дрожала. Он поднял на Олега полные слез глаза.

      – Я сейчас… Я соберусь…

      – Соберись, соберись, – Олег отвернулся к окну. Он тоже был немного взволнован. Не каждый день следователю доводится выпускать подследственного, доказав его невиновность, и это, оказывается, приносит куда больше удовлетворения, чем отправка за решетку матерого преступника.

      – Конечно, можно было бы выпустить тебя вчистую, без подписки, но такова процедура. А вдруг суд потом решит, что ты ужасный разбойник. Скажут потом: Островецкий бандюков выпускает, – за внешней грубоватостью Олег пытался скрыть некоторую неловкость, ведь по сути дела по его милости Художник больше месяца просидел в СИЗО. Хотя, как это там говорил Жеглов: «Вины без вины не бывает». Пить надо было меньше – вот и не попал бы в неприятную историю.

      Крауклис, наконец, подписал бланк подписки о невыезде и молча взглянул на Олега.

      – А знаешь, Карлис, – хмуро начал Олег, – я не собираюсь приносить тебе извинения. Во всех своих бедах виноват ты сам. Не пил бы – не лишился бы семьи, работы… В конце концов, не попал бы на нары. И вот тебе мой совет: бросай пьянствовать! Иначе, в следующий раз влипнешь по-крупному, и еще не факт, что кто-то потом будет с тобой возиться, как мы с Долгоноговым.

      – Товарищ майор, – Крауклис наконец справился с собой, но голос его еще дрожал, – я не знаю, поверите Вы мне или нет, но я долго думал – было время. Я больше ни капли спиртного в рот не возьму. Из-за этой проклятой водки я и так уже лишился почти всего на свете: дочки, жены, друзей… Вы думаете, я не понимаю, что из-за меня у вас с Долгоноговым были неприятности? Я все прекрасно понимаю. Просто, спасибо вам за то, что вы оказались людьми!

      – Ладно, иди к дежурному, получи свои вещи, – Олегу было почему-то неловко выслушивать эти слова признательности.

      Крауклис благодарно кивнул и направился